Волна жара окатила его с головы до ног. Его тело точно знало, чего оно хочет, и это не имело никакого отношения к ружьям и стрельбе по цели. Он хотел вырвать ружье у нее из рук и бросить его на землю. Прижать ее к себе, скомкать, смять. Эта жаркая волна означала не гнев, не ярость и не спортивную злость. Это была страсть.
Марк попытался овладеть собой и успокоиться. Тихо. Тихо. Но тело не желало униматься. Он был ужасно, почти болезненно возбужден. Марк отвернулся от миссис Фарли и принялся отчаянно думать о чем-то постороннем. Он не решал задачек со времен своей учебы в Оксфорде, но сейчас это показалось ему вполне подходящей идеей. Если законы Ньютона не сумеют справиться с его желанием, значит, его невозможно победить вообще никакими способами. Если пуля вылетает из дула со скоростью сто футов в секунду, под углом в пятнадцать градусов и проходит расстояние более тридцати ярдов… то миссис Фарли все еще стоит рядом с ним, великолепная и прекрасная, и утверждает, что он может лучше…
Он выстрелил.
Она покачала головой:
— Слишком много раздумий.
Слишком много раздумий на посторонние темы. Теперь, когда этот образ — Джессика в его объятиях — закрепился у него в сознании, выгнать его оттуда было уже невозможно. Он не решался произнести хоть слово, даже никак не прокомментировал выстрел миссис Фарли. Она, разумеется, снова попала в «яблочко». Четвертую цель Марк провалил совершенно, он даже не попал в мишень.
Миссис Фарли снова покачала головой.
— Вы можете лучше, — повторила она.
Знакомая волна жара накрыла его по новой. Это была неутолимая жажда, жгучее, невыносимое возбуждение, которое вдруг обрушилось на него, словно смерч, сокрушило и увлекло за собой. Он не мог объяснить, почему, что послужило причиной. Но Джессика, кажется, тоже дышала чаще, ее грудь вздымалась; она смотрела на него насмешливо и вызывающе и… о да. Боже мой, Марк понял, что погиб окончательно. Ее зрачки были расширены, и она время от времени бессознательно облизывала губы. Если бы сейчас он прикоснулся к ней, она бы не вздрогнула и не отпрянула.
— Я предупреждал вас, что равнодушен к стрельбе, — сказал он.
— Хорошая отговорка, — бросила она и двинулась к последней мишени. Для этого нужно было пройти по тропинке через рощу. Мишень располагалась у самой воды, и ее заслоняли кусты и ветки упавшего дерева, густо поросшего плющом. Марк вряд ли попал бы в нее, даже будучи спокойным; в его теперешнем состоянии это было невероятно.
— Вы должны отдаться своим инстинктам. Позволить им вести вас.
— Это смешно.