- Ты выглядишь лучше... Уже не такой бледный, - говорит она.
- Нет, надо выйти, послушай меня, давай выйдем на улицу...
- Разбудим охрану, - вяло возразила она.
- Охрана не спит, собаки не спят. Захочешь, никто не будет спать...
Она провела ладонью по его голове.
- Успокойся... Тебе лучше?
- Мне отлично...
Он вскочил с постели. Хрипло почти прокричал:
- У меня подарок, подарок для тебя... Что б я без тебя делал?
Он выбежал из спальни, долго где-то копошился, потом вернулся с сияющим лицом и красными зрачками.
- Вот, смотри...
Он выложил перед ней три коробки. В этот момент она полностью проснулась, как-то по-особому взглянула на него.
- Что это?
- А ты посмотри!
Он забегал по комнате.
Она раскрыла коробочки. Сверкающие камни в матовом металлическом обрамлении - колье, сережки, кольцо... От них в полуосвещенной спальне исходил какой-то особый, холодный, неземной свет. Казалось, комната освещается все больше и больше. Таинственные блики, казалось, поползли по стенам.
- Неужели бриллианты, настоящие? - вздрогнула она.
- А какие еще...
- Так это ж целое богатство.
Лукашенко торжественно произнес:
- Оно самое.
- А на какие деньги?
Он нервно рассмеялся:
- Ты что не знаешь? У меня целый бриллиантовый завод под Гомелем?
- Как это у меня? Твой личный?
- Личный не личный, а сырье туда почти что мое личное поступает. Если бы ты знала, сколько у меня денег. Они могут принадлежать тебе.
Она бросилась ему в объятья:
- Таких подарков мне еще никто не дарил... Как я благодарна тебе, ты представить не можешь.
Он вдруг без всяких слов грубо завалил ее. Притянув к себе, прохрипел:
- Это еще не все. Я решил сделать твою маму министром здравоохранения. Уйдет на пенсию, ты заменишь ее.
Не владея собой, он рванул тонкое кружевное белье. Поддавшись ему, она вздрогнула от мысли: "А если опять приступ?!"
"Президент лично договорился с Каддафи..."
Урал Латыпов был не в себе. Во всех своих действиях он привык наблюдать логическую цепь событий. К этому приучила его практическая деятельность разведчика, а потом, так получилось, и теоретическая. Когда защитил одну диссертацию, вторую, стал профессором... А тут чистейшее любительство, замешанное на непродуманном авантюризме... Хотя, какой авантюризм может быть продуманным. Быть может, и у него под влиянием некоторых людей крыша поехала.
В Москве во время недавней поездки, один человек, с которым он не посмел встречаться в высоком кабинете, сказал ему:
- Смотри, ваши ребята переигрывают, совсем распоясались. Им бросаешь кость, а они выхватывают полтуловища, не задумываясь над тем, чем это чревато...