- Ты имеешь в виду Джеймса, да? – стараюсь я все же отшутиться. Это безопасная шутка.
Но Пенни это не впечатлило.
- Нет. Хотя я иногда удивляюсь твоим ночным разговорам, - говорит она, указывая на Джеймса, прежде чем повернуться ко мне. - У тебя было что-то со Стефани?
- Нет, - говорю я, а затем прижимаю ладони к лицу. - Она толстая.
- Заткнись, - кричит на меня Стефани. - У тебя бы ничего не получилось, даже если бы ты попытался.
Так, ладно, на это я не могу не ответить.
- Серьезно?
Стеф приподнимает свой подбородок и смотрит на Пенни.
- У нас ничего не было. У меня, знаешь ли, есть свои собственные стандарты.
- Ой. - Я резко хватаюсь за грудь. - Режешь прям без ножа.
- Я люблю Брайана Адамса, - вставляет Арон свои пять копеек.
- Может, ты просто не его тип, никогда об этом не думала? – пренебрежительно замечает Надин. Рот Стефани открывается, но надо отдать ей должное, она быстро берет себя в руки. Я на многое готов ради Надин, но в её словах был определенный подтекст, который мне не понравился.
- Я совершенно не его тип, - спокойно говорит Стеф, прежде чем сделать большой глоток вина, как будто старается запить те слова, которые не стоит произносить.
Я на мгновение ловлю ее взгляд, и что-то проходит между нами, я молча извиняюсь перед ней за Надин, и она понимает. Я хочу сказать ей, что она мой тип. Мой единственный тип. Но вместо этого я переключаю свое внимание на колоду карт. – Ладно, сейчас и правда было неловко. - Джеймс фыркает, но я не обращаю на это внимание. - Так почему бы нам все не усугубить и не сыграть в покер на раздевание?
- Черт, нет, - говорит Надин. - Мы взрослые люди, и мы не будем играть в покер на раздевание.
- Если мы "взрослые", - Стеф говорит и показывает в воздухе кавычки, - то это вовсе не значит, что мы больше не можем получать удовольствие, дурачась. Черт, я вообще не чувствую, что мне тридцать. Конечно, день рождения был у меня не так давно, но все же. Я чувствую себя на двадцать пять. Или скорее как женщина неопределенного возраста. И это прекрасно. Я не хочу чувствовать себя на тридцать, если это значит, что я больше не могу веселится.
- Ты бы запела по-другому, будь у тебя ребенок, - говорит Надин, наклоняя голову.
Стеф смеется.
- Не думаю. То, что я единственная среди своих подруг не имею ребенка, вовсе не значит, что я менее-или более – зрелая, чем они. В любом случае, сегодня возраст ничего не значит. Тридцать - это еще раз двадцать, а сорок это тридцать и так далее. Все мы просто люди, живые существа в бесконечном эксперименте вселенной. - Она делает паузу, переводя дыхание. - Я уже не та, какой была десять лет назад, но многое во мне осталось неизменным. Мой мозг все еще тот же, как и мысли. Уверена, что лет через двадцать, я оглянусь на свой третий десяток и пойму, что в чем-то я действительно выросла, а где-то по-прежнему остаюсь ребенком.