– Но мы больше никогда не будем этого делать, – сказал Дерик.
– Что? – Возможно она ослышалась, в ее ушах по-прежнему шумело от возбуждения. – Почему? – Эмма потянулась к Дерику в надежде заставить его замолчать с помощью жарких поцелуев и объятий. Но он не позволил ей этого сделать, крепко схватив за обе руки. По его лицу пробежала тень, а изумрудные глаза потемнели.
– Ты заставила меня утратить над собой контроль, Эмма. – Слова с трудом срывались с его языка, как если бы он признавался в каком-то смертном грехе.
Эмма попыталась высвободить руки, и ее плечи безвольно опустились, в то время как женское начало ликовало. Она заставила Дерика утратить контроль? Она?
– Но ты тоже лишил меня самообладания.
По телу Эммы прокатилась сладостная дрожь при воспоминании об этом моменте. Ведь ей показалось, что она раскололась на несколько частей и продолжает раскалываться на еще более мелкие кусочки. Ощущение было пугающим и в то же время восхитительным. Еще ни разу в жизни ей не приходилось испытывать ничего подобного. Поэтому она ужасно хотела почувствовать это снова и снова… Нескончаемое количество раз. А он разве этого не хотел?
– Это так нежелательно?
Дерик прикрыл глаза и отпустил руки Эммы.
– Для меня да. – Дерик сделал шаг назад, и Эмма не остановила его. – Мы больше не должны этого делать. Мне… жаль, Эмма.
– А мне не жаль, – просто ответила леди Уоллингфорд. А еще она смотрела ему в глаза, не отрывая взгляда, дабы не облегчить путь Дерика к отступлению. Они глядели друг на друга, и кровь Эммы быстрее заструилась в жилах.
Дерик первым отвел глаза и отвернулся к двери.
– Я сам найду выход.
Эмма лишь кивнула в ответ, не в силах вымолвить ни слова. Только когда за Дериком захлопнулась дверь, она позволила себе обдумать произошедшее. Она ни о чем не сожалела и не плакала, в ее сердце поселилась надежда.
Дерик буквально убежал из комнаты. А ведь он не был трусом. Да и мог ли быть трусом человек, много лет служивший своей стране в тылу врага, постоянно находясь под угрозой разоблачения? И все же он сбежал.
«Ты заставила меня утратить над собой контроль, Эмма».
Эмма подошла к столу, взяла с затянутой кожей столешницы кусок мела и направилась к доске. Затем она рассеянно приподняла подол, стерла им часть записей и принялась писать сызнова. Привычный стук мела по грифельной поверхности пролился бальзамом на ноющую рану в душе Эммы.
A + B + C = D>2
Эмма отошла назад, чтобы взглянуть на простую формулу, которая на поверку оказалась не такой уж простой.
«Ты заставила меня утратить над собой контроль, Эмма».