– Открой глаза или больше ничего не получишь, – раздался высокомерный голос.
Эмма заморгала и открыла глаза, чтобы лишь увидеть чувственную усмешку, блуждающую на губах мужчины.
– Презренный человек, – проворчала она, чем вызвала ослепительную улыбку на лице Дерика, растопившую остатки здравого смысла.
Но потом улыбка померкла, уступив место чувственности в голосе.
– Я хочу, чтобы ты увидела себя такой, какой вижу тебя я. Хочу, чтобы ты видела, что делаешь со мной.
Эмма долго смотрела в изумрудные глаза Дерика, а потом кивнула.
Его взгляд соскользнул с ее лица, но Эмма не сводила с Дерика глаз. Она увидела, что он смотрит на ее грудь, и ее легкие болезненно сжались. Интересно, о чем он думает?
– Твоя грудь изумительна, – тихо произнес Дерик. – Высокая, упругая.
Эмма судорожно выдохнула.
– И непропорционально большая, – пробормотала она.
Дерик слегка нахмурился, а потом взял груди Эммы в обе руки.
– То, что нужно. – Он принялся сжимать и разминать податливую плоть. – Видишь, как идеально они легли в мои ладони? – Дерик сжал двумя пальцами напряженные соски. – Когда я дотрагиваюсь до тебя так, кровь приливает к соскам, и они становятся темными и тугими, как спелые ягоды.
Эмма не удержалась и посмотрела. Она почувствовала, как влага заструилась по ее бедрам при виде смуглых рук Дерика на своей молочной коже и потемневших от вожделения кончиков сосков, перекатывающихся меж его пальцами. От подобного наблюдения за происходящим острота ощущений возросла в сотню раз.
– У меня рот наполняется слюной от желания попробовать их на вкус, – раздался хриплый голос Дерика, а потом его темная голова опустилась, и грудь Эммы оказалась у него во рту.
Ощущения были слишком сильными, чтобы держать глаза открытыми. Но потом Эмму пронзило острое наслаждение, смешанное с болью, и она бросила взгляд на собственную грудь. Дерик укусил ее! Их с Дериком взгляды встретились, и он предостерегающе прищурился. Эмме придется смотреть. Иначе… все закончится.
Когда она понимающе кивнула, Дерик возобновил свое чувственное занятие.
От каждого прикосновения его языка, от каждого пожатия руками грудь Эммы становилась тяжелее и болезненнее. А потом он втянул ее сосок так, что на щеках появились впадины.
Наслаждение пронизало Эмму подобно молнии. Нет, оно было не таким насыщенным, как вчера, и все же свидетельствовало о том, что за первой волной последует еще одна.
Дерик переключился на вторую грудь, а потом поднял голову. Эмма не могла отвести взгляда от собственной груди, тяжело вздымающейся и поблескивающей от влаги, оставленной языком Дерика. Ее соски затвердели, припухли и потемнели.