– Здесь? – Эмму пронзала нервная дрожь. – Почему?
– Сегодня вечером кто-то пытался проникнуть в твой дом. Кроме того, мы знаем, что возможный убийца все еще на свободе. Вероятно, он просто наблюдает, полагая, что обнаружение тела Фарнзуэрта не приведет к серьезным последствиям. Но он мог и испугаться, зная, как близко подобрался к нему Тадиус, и теперь считает, что от тебя необходимо отделаться. Ты же не думаешь, что я оставлю тебя одну и без защиты.
– Но…
– Перкинс уже готовит мне комнату. Кажется, он сказал голубую спальню.
– Но ведь она находится прямо напротив моей!
– Зато так я смогу лучше присматривать за тобой, моя дорогая. – Улыбка, сопровождавшая эту остроту, показалась Эмме невероятно хищной.
«Все это замечательно, но кто защитит ее от себя самой?»
– Может, тебе переночевать внизу рядом с Джорджем? – нерешительно произнесла Эмма. – Мне кажется, опасность грозит ему.
Дерик подошел ближе, и улыбка исчезла с его лица.
– Приставь к его двери еще одного лакея, если хочешь, Коротышка. Но для меня важнее твоя безопасность. – Он протянул руку, обхватил ладонью лицо Эммы и неспешно погладил ее щеку.
– Не называй меня так, – машинально произнесла Эмма, но уже не с такой горячностью, как раньше. На лице Дерика вновь возникла улыбка – и почти сразу же исчезла.
О Господи! Ну как ей разобраться в собственных мыслях и чувствах, когда сводящий ее с ума мужчина спит в соседней комнате? И что более важно – как удержаться от того, чтобы не отправиться к нему?
Дерик сидел в кресле перед потрескивающим камином, зажженным одним из лакеев. Неестественно голубая кожа кресла поначалу вызвала у него подозрения, но оно оказалось на удивление удобным. Виконта это порадовало, ибо он был почти уверен, что не сможет и на минуту сомкнуть глаз.
Он устроился поудобнее, несмотря на скрип древнего предмета мебели, поднес к глазам резной бокал и принялся разбалтывать его содержимое, наблюдая за тем, как отблески пламени проникают сквозь грани и растворяются в наполняющей бокал янтарной жидкости. Создавалось впечатление, будто она светится изнутри. Совсем как золотистые глаза Эммы.
Дерик поставил бокал с бренди на стол, даже не пригубив. Наверное, он никогда больше не сможет пить этот напиток, а жаль. Он любил бренди. Но отныне он будет постоянно напоминать ему об Эмме и о том, от чего он предпочел отказаться.
А он действительно от нее откажется. Эмма была частью его прошлого, хоть и самой лучшей. Но Дерик собирался забыть о своей юности вместе со всеми причиняющими боль воспоминаниями. Эта уловка срабатывала раньше. Сработает и теперь.