- Может, и пора... - Бродяга вздохнул. - Только чую - не заснуть. Я, конечно, эгоист. Но так давно не говорил нормально с человеком... Прости. Если задерживаю...
- Не беспокойся. Сейчас у меня только одно дело - ты и мой город.
Бродяга покосился на него, но не удивился. Он уже с первой встречи чувствовал в этом человеке затаённую мощь. Даже не силу, а именно мощь. И теперь даже не вслушивался в интонации, пытаясь понять, правду ли он говорит, утешает ли. Сильный человек лгать не будет.
Он раскурил следующую сигарету.
- Нервничаешь? - не глядя, спросил Алексеич. Он смотрел в небо над соседним домом, где на чёрно-синем небе мерцали звёзды, еле видные из-за немного численного света фонарей и дорожных огней.
- Есть такое.
- Что будешь делать, когда всё закончится?
- Отвлекаешь?.. - сейчас усмехнулся уже бродяга и затянулся. - Что... Надо будет вернуться в семью и перевести фирму на брата жены. Ввести в курс дела, чтобы был руководителем и не напортачил. Потом уйду.
- Уйдёшь? - переспросил Алексеич, но особого удивления в его голосе бродяга не услышал. Тот как будто или знал, что так будет, или всё понял.
- Да. Уйду. После того, что было в эти два года... - Бродяга замолк, вспоминая избу на снос и два трупа в подполе; свою кровь на щербатом полу этой избы, когда боги едва не убили его, желая уничтожить физическое тело, в котором прятался "бессмертный". - Это... странно - жить нормальной жизнью.
- А не думал, что - привыкнешь? - задумчиво спросил Алексеич. - Пока вводишь в курс дела, пока общаешься с женой и сыном?
- Может, загадываю зря, но... Нет. Одному легче.
- Но сын? - настаивал Алексеич. - Ему год - и он закончит школу. Что потом? Самое время, чтобы отец был рядом.
Некоторое время бродяга молчал. К чему подталкивает его этот сильный человек? К мысли о том, что его желание уйти из семьи - желание эгоиста? Но ведь он и так уточнил это... И внезапно сильно и ярко - лицо сына... Там, когда он вышел на крыльцо дома. Лицо, вспыхнувшее узнаванием и радостью...
Защемило что-то на душе. Стало неясным далёким то будущее, которое он определил для себя когда-то, мечтая, что всё-таки останется в живых.
- Время есть... - пересохшими губами сказал он. - И ещё неизвестно, получится ли... Получится ли...
Он не договорил, уставившись в смутно-серый в темноте асфальт.
Докурил, и Алексеич спокойно спросил:
- А хотелось бы поспать? Могу устроить.
- Хотелось бы, - почти передразнил его бродяга.
Алексеич только улыбнулся - видимо, на раздражённые нотки в голосе, и бродяга неожиданно зевнул - да так резко и сильно, что не успел прикрыть рот ладонью...