— Глеб, мы здесь останемся, прикроем… — прокаркал Борька, падая за брошенную посреди причала тележку. Рядом с ним свалилась, матерясь, как настоящий мужчина, Лида, стала возиться, отыскивая приемлемую позу. Разумно. Надеяться в атаке на этих ущербных — определенно перебор.
— Не стрелять! — закричал во все горло Глеб. Бандиты и не думали, уже заметили, что незнакомец прикрывается их непосредственным начальством. Пятились, передергивая затворы, косились на Ларссона, который кусал губы и думал нелегкую думу. — Не стрелять! — снова крикнул Глеб. — Ларссон, прикажите людям сложить оружие и сдаться! Гора Каурус окружена спецназом российского Черноморского флота! Это не блеф! Все кончено, Ларссон, вы проиграли, сопротивление бесполезно! Ваша подлодка потоплена, и рассчитывать вам больше не на что! Можете проверить — восточный берег бухты занят спецназом! Вы окружены! «Или блеф?» — подумал Глеб. Он притормозил, покрепче обхватил обмякшего вдохновителя банды, стиснул рукоятку «Кипариса».
И снова вопль — белокурый черт что-то крикнул своим людям. Двое отделились от толпы, побежали к задвинутому в скалу батопорту и через несколько мгновений уже неслись обратно, что-то тревожно восклицая и тыча пальцами за спины. «Неужели?! — опешил Глеб. — Выходит, не блеф. Молодец, Григорий Ильич!!!»
— Убрать этих! — взревел Ларссон, гневно сверкая очами и выстреливая пальцем в Глеба и компанию.
— Ингвалд, сволочь, ты что творишь?! — захрипел, задергался Штайнер.
А Глеб уже валил этого негодяя на причал, оттаскивал за вздувшийся настил. Бандиты открыли беспорядочный огонь! Стреляли с катера, строчили с причала. Многие при этом перепрыгивали через борт, другие продолжали метаться вдоль канала. Огненный вихрь пронесся над залегшими спецназовцами. Пули колотили по стене, по тележке, за которой скорчились Борька с Лидой, высекали искры, выли, рикошетили. Завизжал Штайнер — пуля рикошетом ударила по черепушке, вызвав обильное кровотечение. Он зажимал рану рукой, выгибался от боли. Испуганно верещал Антоха за выступом, выставил автоматик и принялся долбить по катеру, вереща в унисон с пальбой. Дружно ударили Лида с Борисом — истосковались руки по работе, стыдно стало за свой вынужденный простой. Открыл прицельный огонь Глеб — и сразу кого-то завалил, а кого-то заставил прыгнуть на катер, треснувшись лбом о борт. Позиция у бандитов на причале в отличие от тех, что успели переметнуться на катер, была невыгодной. Им некуда было спрятаться. Двое запрыгнули на посудину, остальные не успели — валились как подкошенные…