– Принимаю ваши доклады за основу, – сказал в заключение Николай Васильевич. – Более подробно ознакомлюсь в ближайшие дни. Вчерашний случай с охранниками в бане и позавчерашний у станицы Нефтекумской должен послужить каждому уроком. Прошу и требую не миндальничать с разгильдяями, с нарушителями дисциплины – увольняйте. Понимаю, к нам, в полицию, не бегут, не хватает кадров. Что ж, пусть меньше, но лучше. Буду решать вопрос с губернатором, чтобы повысить оплату за дежурства. В министерстве рассматривается вопрос и о повышении денежного содержания служащим МВД… У кого есть насущные вопросы, останьтесь; после совещания рассмотрим.
Насущные вопросы оказались чуть ли не у всех начальников, и Николай Васильевич попросил остаться только Рыбина и начальника уголовного розыска Королькова.
По тому, как полковники косо поглядывали друг на друга, генерал заподозрил натянутые между ними отношения. И не ошибся. Доклад начальника уголовного розыска о деятельности организованной преступной группы Сидорова, которая почти два года занималась переливанием крови без лицензии, и об установлении подпольного цеха по изготовлению водки «Стрижамент», касался непосредственно полковника Рыбина, уведомленного о незаконном предпринимательстве еще два месяца назад, но до сих пор не принявшего надлежащих мер.
– Как вы это объясните? – спросил у Рыбина генерал.
– Что касается станции переливания крови, тут незаконного ничего нет, – насупившись, ответил Рыбин. – Цех организовал главный врач Центральной больницы Сидоров. Просто еще не успели оформить лицензию.
– А знаете вы, сколько он положил себе за это время в карман? – вставил Корольков. – Более трех миллионов рублей.
– Ну, я в чужих карманах не рылся, – зло ответил Рыбин. – Что касается подпольного водочного цеха, то вы опоздали: цех закрыт, против виновников возбуждено уголовное дело по статьям сто пятьдесят девять, сто семьдесят один и сто восемьдесят.
– Верно, – согласился с усмешкой Корольков, – цех закрыт всего два дня назад. А вот что возбуждено уголовное дело, не слышал.
– Действительно, – поддержал его Дубровин, – как вы, Алексей Вениаминович, объясните столь неоперативное вмешательство? И почти полгода заниматься мошенничеством с переливанием крови – это не просто недоработка, халатность, это преступление.
– Я понимаю, – виновато согласился Рыбин. – Но вы же знаете, какая у нас всюду бюрократия. Приняли дело, сразу не сделали, а потом забыли.
– Потому и забыли, что выгодно было. Разберитесь и примите меры. Давайте с сегодняшнего дня наводить в нашем крае порядок. За упущения я строго буду спрашивать…