«Кто о чем, а голый о бане», – усмехнулся Николай Васильевич и, закончив физзарядку, отправился в душ. Долго стоял под холодной струей, размышляя, чем же заняться в этот воскресный день. В управление ехать не хотелось; кое-кто из подчиненных работает и в выходные, но его появление только внесет им лишние хлопоты; навестить в Петровске родственников – тоже не время: у них самая жаркая страда. «А навещу-ка я своего предшественника, ныне генерала в отставке, Александра Алексеевича Шепилова. Узнаю, как ему живется, не забыли ли его прежние друзья-сослуживцы?»
Брился и одевался он с поднятым настроением: встреча с друзьями всегда радовала, а с Александром Алексеевичем они вместе учились в Московской академии МВД, дружили, «ходили по девкам», как шутя говорили о встречах с девицами из медицинского института, жившими недалеко в общежитии.
Внимательно осмотрел штатский костюм и пришел к выводу, что пора бы сдать его в химчистку, но пока можно обойтись лишь щеткой да утюгом. Жена никогда этим делом не занималась, чистила и гладила только свое, а он за свою курсантскую и офицерскую службу так наловчился, что наводил стрелки на брюках и гладь на сорочках и мундирах за считаные минуты. Не утратил навыков и в генеральском чине, не чурался черновой работы. Приобрел «хозяйственный инструмент» и здесь, как только обжился в этой гостевой комнате. Хозяйка гостиницы не раз предлагала ему свои услуги, но он отказывался, пользовался только прачечной.
Он заканчивал одеваться, когда раздался телефонный звонок. Николай Васильевич снял трубку.
– Слушаю.
– Доброе утро, товарищ генерал. Тимошкин вас беспокоит. Как у вас со временем, можете сегодня принять?
– Не только могу, но и рад твоему звонку. Давай приезжай прямо в гостиницу. Я позавтракаю и к твоим услугам.
– Через час буду.
Подполковник Тимошкин предстал перед ним почти таким же, каким прибыл в отделении полиции лейтенантом: подтянутый, в отлично подогнанном мундире, наглаженных брюках с бритвенной стрелкой спереди. И худощавое выразительное лицо чисто выбрито, острый взгляд темно-карих глаз, крепкое рукопожатие сильных рук. Не зря Николай Васильевич сразу приметил в нем смекалистого, вдумчивого офицера и рекомендовал его в уголовный розыск. Сергей Сергеевич стал потом первоклассным сыщиком.
– Присаживайся, – указал генерал на стул около стола.
– А может, погуляем на улице? Погода чудесная, подышим чудесным осенним воздухом. Как это у Пушкина: «Уж небо осенью дышало, / Уж реже солнышко блистало, / Короче становился день, / Лесов таинственная сень с печальном шумом обнажалась». Здорово! Так что грех упускать последние погожие денечки.