В десантном отделении винтокрылой машины находились четыре человека, экипированных в соответствии с ситуацией.
— Итак, нам предстоит тросовая высадка вот здесь. — Батяня ткнул пальцем в один из квадратиков, вычерченных на топографической карте, — успешное выполнение задания зависит от того, насколько оперативно и скрытно мы будем действовать.
— Что с собой? — послышался вопрос одного из коллег.
— Из дополнительного снаряжения у нас будет снегоход, несколько запасных тросов, сменный аккумулятор для наших салазок и некоторые полезные мелочи: палатка, питание, несколько блоков аппаратуры связи и пара цинков с боеприпасами. Тут, надеюсь, все понятно? — Батяня вопросительно взглянул на двух парней, сидящих напротив. Это были двое офицеров, которых он, помимо Абакумова, взял с собой на задание.
Один из них, отвечавший за связь старший лейтенант Колпаков, был суховатым брюнетом среднего роста. Второй, капитан Лихачев, был поменьше, но выглядел гораздо крепче своего напарника. Спецификой капитана была подрывная деятельность. Батяня не ошибся в выборе — эти ребята с отличием закончили военные академии по своим специальностям и побывали уже не в одной серьезной переделке. Батяня хорошо знал их еще по своей поволжской части и был уверен, что в нужный момент ребята не подведут. В связке они работали практически безукоризненно, идеально дополняя друг друга и как самостоятельные боевые единицы.
Включилась громкая связь, и пилот попросил Батяню пройти в кабину.
— Ну, что тут? — спросил майор, оказавшись в так знакомом ему окружении кнопок, рубильников и рычагов.
— Товарищ майор, только что поступило сообщение, что два вертолета с поисковыми группами взяли курс на базу, — доложил пилот. — Дело в том, что снежный буран усиливается, и у вертолетов не хватает мощности выбираться из воздушных ям. Кажется, поиски придется отложить.
Батяня посмотрел на пилота, а затем выглянул в окно. Картина за бортом и впрямь выглядела невеселой. Из иллюминаторов в десантном отделении не было видно вообще ничего, однако и кабина пилота не давала возможности большего обзора. Пурга лепила снег прямо на лобовое стекло, а лопасти напряженно гудели, с трудом раскидывая снег где-то вверху. Майор поморщился.
— Я понимаю, что это довольно опасное испытание для машины, — изрек Батяня. — Но у нас нет выбора. Я дал слово офицера и не имею права отступать.
Произнес это Лавров таким тоном, в котором ясно чувствовалось: он решил так — значит, именно так, а не иначе должно быть. Однако не у всех на борту имелись точно такие соображения.