— Хорошо, коли так, — вставил свое слово обычно молчаливый Герман.
Мне после слов Стражникова стало в который раз не по себе. Выходит, все-таки был эксперимент. Просто он вышел из-под власти Комбрига, и его возглавили какие-то другие силы. Может, силы природы, может… Впрочем, чего об этом думать? Я проявил себя как честный, талантливый человек, напротив меня сидит Ирма Уткина, объект подростковых грез, умница, красавица. И между прочим, отлично себя проявившая в последних событиях…
А мне вот все равно не по себе. Нету Степаныча, Кирилла, Олега. Я, честный и талантливый, жив-невредим, сижу, коньяк пью, о всяких научных и нравстенных проблемах умные беседы слушаю. А их нет.
Шашлык еще не был подан, а я налил себе уже третью рюмку коньяка.
— Что дальше, Сократ Иванович? — спросил я, осушив ее. — Тупик получается?
— Ну почему тупик? — переспросил тот.
— Потому что тупик! Тормозим прогресс, останавливаемся в развитии!
— В самом деле, Комбриг-то Петр Петрович мощный рывок собирался сделать. В развитии всего человечества.
— А может, взглянуть на ситуацию с другой стороны?
— С какой?
— С простой… Ну не получится супермыслителей, супердеятелей. А может, нам просто не хватает обыкновенных, но при этом добрых и порядочных людей?
Я молча пожал плечами. Не хватает, само собой, не хватает.
— А их с помощью схем и методик не вырастишь, — подвел итог Сократ Иванович. — Тут что-то такое должно быть… Оттуда, наверное? — он кивнул в вечернее небо, уже светящееся первыми звездами.
— И еще отсюда, — Ирма изящным артистичным движением приложила ладонь к своей груди, к сердцу.
— Согласен с вами, друзья, — улыбнулся Жуков. — Но давайте больше не слова об этих проблемах.
— Все-все-все! — отняв ладонь от сердца, быстро произнесла Ирма. — Вот только у меня есть последнее предложение. Для всех и каждого!
— Слушаем вас, Ирма Евгеньевна, — отозвался я.
— По-моему, надо просто так. Каждый человек должен встать утром и сделать какое-нибудь доброе дело. Маленькое, незаметное, будничное. Но доброе и нужное. Например, первоклассника через улицу перевести, беременной женщине место в транспорте уступить. Сколько таких дел за день можно сделать?
Ирма права, как младенец, устами которого глаголет истина. Встать утром, сделать доброе дело. Маленькое, но доброе… Что, казалось бы, может быть проще? Тем не менее не так часто я вижу, чтобы беременным места уступали, детишек через улицу переводили. Да просто обращались друг к другу уважительно, без матерных фраз через каждое слово. Маленькое доброе дело. Совсем небольшое, но доброе, нужное. И ведь это тоже никакими методиками людям не привьешь!