— И последний вопрос. Точнее, просьба, — проговорил я, стараясь ничем не выдать охватившего меня волнения. — Сейчас мы с вами расходимся в разные стороны, вряд ли когда-нибудь увидимся. Не мог бы я увидеть на прощание охраняемое лицо, Жукова?
Вот тут Комбриг смутился. Нет, он остался спокойным, но что-то в его лице изменилось. Видно, не ожидал такой просьбы.
— Ну, не знаю. Надо ли это? Ты свой выбор сделал. Теперь должен получить заработанные деньги, отпуск. Одним словом, с нашей службой у тебя ВСЁ, — эти фразы Комбриг произнес достаточно категоричным тоном.
— И все-таки… Я могу увидеть Жукова? — настаивал я.
— Зачем?
— Попрощаться. Очень прошу вас, Петр Петрович.
— Ну ладно.
Смилостивился-таки Комбриг. А мне и в самом деле хотелось попрощаться с Жуковым. Как-никак, боевой товарищ…
— Спасибо, Валентин…
Что ответить Жукову? Благодарить вроде не за что.
— Удачи тебе, Жуков, — произнес я банальнейшую фразу.
На том и попрощались. Комбриг желание мое выполнил. Теперь и мне пора. Про все события последних дней забываю, отправляюсь в отпуск, отдыхаю душой и телом, после чего возвращаюсь к несению воздушно-десантной службы.
— Пожалуйста, Валентин, — Комбриг кивнул в сторону иномарки, притормозившей у ворот. — Водитель отвезет тебя домой. Или желаешь где-нибудь еще расслабиться?
— Домой, — кивнул я. — А как… с женщинами? — кивнул я в сторону дачного домика.
— Скоро вернутся, с ними все в порядке. Главное, Валентин, — в ближайшие годы не встречайся с ними. Они поймут, ты переживешь. Ведь переживешь?
— Переживу, — только и ответил я.
* * *
Я ехал домой, а сам размышлял. Нехорошее лицо было у Жукова. Посеревшее, опустошенное. А он всегда хладнокровен был, лишь присказку себе позволял: «Как на реакторе». Пятнадцать минут назад я видел совершенно другого человека. Дрогнувший, сломленный был Жуков. Глаза не те. Не радовало его такое «вызволение». Судя по всему, эти «учения» по нему куда сильней, чем по мне, ударили. Еще бы — он себя ученым человеком считал, а его как пушечное мясо использовали, проверке подвергли. Выходит, Комбрига интересовало — а может ли Жуков предать, перебежать к противнику. Таким образом, не один Жуков является «носителем информации». Основной, судя по всему, Комбриг. И информация такова, что при ее реализации Москва может исчезнуть с географической карты. Жуков шутить и преувеличивать не стал бы, это была не «липа», не условность учений. Таким образом, Комбригу достались Жуков и Ирма с Любой, которые также участвуют в экспериментах Петра Петровича, сами этого до конца не осознавая… Я же должен теперь обо всем забыть. Сам такой выбор сделал… Пожелал я Жукову удачи, а тот посмотрел на меня так, будто я сдал его лютым врагам. Сдал без боя, сдал, несмотря на приказ… Тьфу, ерунда какая-то. Приказ от Комбрига исходил, для Комбрига я Жукова и сберег. Может, показалось мне, просто устал Жуков, оттого и был столь темен ликом. Теперь только так думать и оставалось…