Я шла. И коник мой за мною. Умная скотинка оказалася, ступал аккуратне, что коза по ветке яблоневой… ой, того разу тетка Алевтина намаялася, сгоняя. И как коза на яблоню забралася? Никто не ведае, а поди ж ты…
Ильюшка идет и бормочет чегой-то.
Видать, крепко ему волшба бабкина глянулася, потом пристанет, чтоб она ему контура намалевала. А какой контур? Бабка-то в Акадэмиях не ученая, про структуру пространственную заклинаниев ведать не ведает, зато знает, что в лесах многих тропы есть тайные, лесовиком для собственных нужд заведенные. И что энтие тропы человек обыкновенный не увидит, хоть бы все глаза выглядел. Но если скажет в нужном месте правильное слово, то и откроется лесовикова тропа сама собою. Будет пряма и проста и выведет, куда надобно. Главное, чтоб хозяин не почуял. Крепко на такое самоуправство забидиться могет. И тогда пожелает человек, скажем, в Климуках, которые от Барсуков на версты три к заходу, очутиться, а выйдет и вовсе где-нибудь под столицею аль в степях азарских… нет, с лесовиками шутки плохи.
Но бабку они ведают.
И меня.
Даром, что ли, мы кажную весну в лес и пироги свежие носим, и сливки со сметанкою, и бусины стеклянные для лесавок, очень уж они до украшениев охочие. Ныне, правда, спят все…
Вывела тропа, как оно и думалося, прямиком к болоту.
И стоило Арееву коню соступить наземь, как мигом развеялася, будто ее и не было. От и стоим мы на опушке, снежком припорошенной, озираемся.
— Это получается… — Илья на звезды выперился, после вытащил из карману трубку свою хитрую, в которую левым глазом поглядел, после и правым. — Да быть того не может…
— Чего не может? — хитро спросила бабка.
— Получается, что мы у Морошковых топей…
— А то…
— Они ж в тридцати верстах к югу. Я по карте глядел!
— От и молодец. — Бабка Ильюшку похвалила от чистого сердца, крепко уважала она людев ученых. — Но налево поглянь. Вон они, твои топи.
Он и поглянул.
И повторил:
— Быть того не может…
А как не может, когда лежат топи, раскинулися полями заснеженными, спокойны да пристойны, как ведьма после отпевания. Но и ныне от них дурным веет.
— Если, конечно… феномен искажения пространства…
— Чего?
— Мы от силы четверть мили прошли…
— Так лесные тропы завсегда короче. — Бабка на болото глядела с прищуром. Топи она не любила, хотя и тут нам случалося бывать. А что делать, коль иные травы только на болотах и встретишь? Небось, сабельник в окнах-зевах селиться любит, да таких, которые на два-три роста человечьих, потому как на зимку корни низенько опускаются, под лед.
Еще лилея болотная.
Кровохлебка.