Ее смех был отзвуком горящих свечей и лесных потоков.
— Неужели я так опасна?
«Неотразимое создание, — подумал он. — Ты играешь мной, а я беспомощен».
Подойдя к нему вплотную, нимфа подняла руки, чтобы поправить хвею в его волосах. Легкий запах ее тела одурманил его. Она — вневременна, она — совершенство.
— Ты не нашел ни одной женщины, которая сравнилась бы со мной, — проговорила она.
Спорить было бесполезно: даже ее тщеславие восхитительно. Ни одна смертная не могла соперничать с ее великолепием.
— Ты не должен меня забывать, — сказала она. — Я поцелую тебя еще раз.
Атон стоял, опустив руки, прикованный к земле, побаиваясь, что если пошевелит хоть одним мускулом, то упадет. Лесная женщина взяла его холодными пальцами за локти; слабое прикосновение вызвало в нем дрожь — от напряженных плеч до сжатых кулаков. Она потянулась губами, приводя его в радостный восторг. Поцелуй: желание и досада захлестнули его душу.
Тончайшая паутина опутала все его тело. Лишь голос сохранил свою волю.
— Завтра ты опять исчезнешь, — услышал он собственные слова.
Она отпустила его.
— Иди, иди же. Когда найдешь меня снова, ты будешь готов.
— Но я даже не знаю твоего имени.
Нимфа махнула рукой, и ватные ноги развернули его и увели с поляны.
То, что до сих пор занимало лишь праздное воображение, ныне стало крайне необходимым. Умонастроение Атона изменилось. И если до пробуждения лесной нимфой он интересовался женщинами лишь умозрительно, то теперь обдумывал программу самообразования, которая вывела бы его за пределы, определяемые учителем. Он сажал хвеи, поглощенный своими мыслями — растения все равно цвели вовсю — и обдумывал пути и средства.
Атон с нетерпением дождался приближения сумерек и поспешил по знакомой тропинке на хутор Восемьдесят-Первых. Тропа густо заросла дикими цветами, напоминая о редких посещениях хутора. Когда он в последний раз смеялся и возился с непохожими близнецами Лешей и Леней? Когда ловил в игре маленькую Любу, сознавая свою мужскую пристрастность? Детские игры отошли в сторону, возникли статусные барьеры. Разве не приходил он во времена неудовлетворенности и тысячи вопросов, чтобы обсуждать их с друзьями и составлять всевозможные планы? Близнецы были искушеннее его. Мужские разговоры с ними снимали отчужденность и сомнения. Старая дружба ослабляла невыразимое волнение, которое он испытывал.
Из темноты вырос дом Восемьдесят-Первых: узкие прямоугольники света за закрытыми ставнями. Атон обогнул свинарник; его появление вызвало безразличное хрюканье. Теплый животный запах щекотал ноздри. Он обошел дом и постучал в окно близнецов условным стуком.