— Упреждающее нападение, — отозвался Утренний Туман.
— Благодарю, племянник. Я оказался, так сказать, на передовой. По крайней мере, я побывал на поверхности этой планеты, где имел наилучшую возможность добраться до моего племянника Атона и перетянуть его на нашу сторону. И поскольку правительство далекой Земли воспринимало эту угрозу не слишком серьезно, пришлось действовать самостоятельно. Я был уверен, что добьюсь успеха, и добился бы… но оказался вовлечен в смертельное единоборство с сумасшедшим доктором Бедокуром.
— Наверное, дело не только в нем! — возразил Утренний Туман. Он устал хлестать Невзгоду и теперь, ухватив ее за роскошные волосы, бил лицом о стенку. Она выглядела еще прекраснее, чем раньше, и, казалось, излучала из себя счастье. Опьяневший Вениамин был заворожен ее мазохизмом: никогда еще с такой красавицей не обращались при нем так жестоко!
— Конечно. Я не сознавал, что это важно. — Вениамин посмотрел на жестикулирующего ксеста и увидел, что из оттаявшей коробки вылезают личинки. Он быстро перевел взгляд на обнаженную женщину и обратил внимание, что, когда голова у нее откидывалась назад, груди двигались вверх-вниз. Невзгода не оказывала ни малейшего сопротивления. — Мой племянник Атон, полуминьон, убил свою мать, а затем сблизился со своей невестой, дочерью Четвертого, по имени Кокена. Раковина Кокена. Прелестная девушка… прелестная. — Но перед глазами его была не девушка с Хвеи, а миньонетка Невзгода. — Однако Кокена заболела ознобом, и Атону пришлось перебраться с ней в пещеры Хтона, где контролируемая среда могла сохранить ей жизнь. — Он вновь умолк. — Должно быть, не только это. Во время первых эпидемий озноба пробовали обогреваемые камеры, но они не помогали. Я… погодите, на этот раз я сам! Я… я присутствовал, когда доктор Бедокур заключал с Атоном договор. «Я буду молиться вашему богу, — сказал Атон, — если она выживет». И они увезли Кокену.
Вениамин закрыл глаза.
— Я ничего не мог поделать. Но я видел, что мой племянник — человек неисчислимых возможностей и несокрушимой воли, который смог воспротивиться самой хтонической мощи, — я видел, что он сдался. Бедокур победил. Эта ужасная победа сделала меня его врагом, и я поклялся убить его. Но я не имел возможности добраться до него, а если бы и имел, все равно Атон и Кокена оставались заложниками. И с того дня в § 403 до войны в § 426 меня пожирала ненависть к разрушителю великой Династии Пятых. Однако сведения поставлял мне не кто иной, как мой враг Бедокур, поскольку только он имел свободный доступ в Хтон. Я не выдавал его властям, ибо потерял бы в этом случае связь со своим племянником и его женой. Я узнал, что у Атона родилось двое сыновей — Ас и Арло. Первый умер в детстве, второму было около пятнадцати лет, когда настал Рагнарёк и вся жизнь на планете и внутри нее была истреблена. Я бежал, в сущности, один. Если можно назвать это бегством.