Потом я исчезла.
Она была в центре: в венке из ромашек и в еле заметном венке из моих непролившихся слез…
Через две недели оказалось, что повесть «Ляля, Наташа, Тома» дописана.
За это время я поняла, что несколько месяцев «эстетической» учебы и месяц на Ньюберри-стрит пора отодвинуть, как коврик у двери.
Они отыграли свое. Отработали.
А дальше были – глубина, синева.