Через час мучений дорога пошла получше из-за того, что грунт стал песчаный и вода в нем не держалась.
– Далеко еще? – спросил Нордквист у проводника.
– А вот, ваша милость, огоньки, это окраина Фарнеля. Мы его справа обходим.
– А чем это так воняет?
– Это еще не воняет, ваша милость, вот через полмили – завоняет так завоняет.
И он оказался прав, по мере продвижения отряда, запах становился все сильнее и в конце концов, группа прошла мимо большого зловонного рва, который, как раз, осветился вышедшим из-за тучи месяцем.
– Это что за дерьмо? – спросил Нордквист.
– Это, ваша милость, сточный пруд из города сюда перенесли.
– Как это перенесли?
– А землю отсюда вынимали отвозили в пруд и там сбрасывали, а дерьмо по канаве сюда перебралось. Потом в канаву трубы положили и стало все по заграничному.
– Не знаю, как по-заграничному, но воняет крепко.
– Это теперь оно здесь воняет, а раньше прямо в городе было. Но теперь там все чисто и даже рынок сделали.
Лишь под утро Нордквист и его группа прибыли к месту – в пригород Фарнеля. Поскольку район стоял на остатках известковых скал, местность эта особым спросом на пользовалась и селились тут люди небогатые.
Однако было здесь и свое преимущество – район возвышался над долиной, в которой располагалось владение гнома Таигли.
Уже начинался рассвет, когда Нордквиста, как важного гостя, проводили к лестнице и он, с чердака сарая, при первых лучах солнца увидел долину и все расположенные в ней постройки.
– Стало быть они там? – спросил он проводника, который и был владельцем дома.
– Так точно, ваша милость. Прежде чем к вам отправляться, я лично наблюдал, как они в ворота к гномам заходили.
– Молодец, вот держи, как договаривались.
И Нордквист протянул небольшой кошелек.
Проводник тотчас открыл его и при свете молодой зари, сумел рассмотреть монеты – это было серебро.
– Я вот чего спросить хотел, ваша милость, – произнес проводник пряча деньги, – чем они вам так насолили, что за ними…
Договорить проводник не успел, встретившись с тяжелым взглядом Нордквиста.
– Я наверное пойду, – пробормотал он попятившись. – Воду скипятить надо, кашу варить будем… У меня крупа отборная… Кашу варить…
С этими словами он исчез на лестнице, а Нордквист снова посмотрел на долину и произнес:
– Кашу варить. Балабол.
Постояв немного, Нордквист тоже вернулся в дом и распорядился, чтобы кто-то из бойцов все время следил за происходящим во владении гномов.
– Ты, Тартенс, встанешь первым, – сказал он указывая на самого рослого из своих бойцов. – Остальные пока пусть отсыпаются, меняться будете через два часа.