Прикосновений вдруг стало недостаточно. Он хотел устроить праздник для своих глаз, увидев её груди, хотел пробовать их, пока она не начнёт стонать от удовольствия. Он хотел извиниться за то, что сделал с ней раньше, и он собирался сделать это, даже если ему придётся перед окончанием этого корчиться в агонии.
Всё ещё двигаясь с опаской, будто она может убежать, он стянул с неё майку через голову. Она не сбежала. Взгляд, которым она смотрела на него, был таким доверчивым, что в его горле сформировался ком.
– Эбби, – прошептал он, в то время как его руки нашли её грудь, и его губы накрыли её губы как раз вовремя, чтобы поймать её стон.
Каким-то образом он снял с неё джинсы, и его губы опустились к её шее, пока руки скользили по тёплой и гладкой коже её живота, в котором с уютом и в безопасности расположился его ребёнок. Эта мысль сделала боль практически невыносимой из-за нежности и на мгновение его руки замерли на месте, прежде чем двинуться дальше.
Когда его пальцы раздвинули вьющиеся волосы и коснулись чувствительных складок её кожи, Эбби вскрикнула и чуть не свалилась с импровизированной постели. Она была такой горячей, такой влажной и такой готовой для него. Он никогда не знал никого, кто отвечал бы так же.
Его джинсы вдруг стали причинять ему слишком много боли. Он остановился на достаточное время, чтобы расстегнуть свой ремень и ширинку. Сделав это, он выдохнул с облегчением.
Но вероятно, Эбби подумала, что он собирается заняться с ней любовью прямо в эту минуту. И почему она так подумала? Не потому ли, что именно так было в её первый и единственный перед этим раз?
Она коснулась его руки и её лицо порозовело.
– Я… я тоже хочу тебя увидеть.
– Я знаю, что хочешь, – прошептал он, после чего наклонился и поцеловал её снова.
Как только он смог оторваться от её губ, он сел и стянул свои ботинки, после чего снял свою футболку. Ему даже удалось за рекордное время снять джинсы. Оказавшись таким же обнажённым, как и она, он растянулся рядом с ней. Он не думал, что это возможно, но когда взгляд Эбби заскользил по его телу, его эрекция увеличилась ещё больше.
Эбби подумала, что оказалась права. Он был великолепен. Даже её воображение не оценило его справедливо. Мог ли быть ещё один такой мужчина? Она умирала от желания прикоснуться к нему, но её смелость и так уже зашла слишком далеко. Прямо сейчас этого было достаточно, чтобы знать, что он действительно хочет её.
Когда он склонился, чтобы поцеловать её снова, в этот раз глубже, медленнее, тщательнее, она повернулась навстречу к нему. Если она не решалась коснуться его руками, по крайней мере, она могла чувствовать, как его тело крепко прижимается к её.