Помолчав секунду, он добавил:
— Постарайтесь понять важность этого визита. Они приземлятся на пике Тарво и по моему приглашению прибудут сюда. Вероятней всего, вам не придется с ними разговаривать, но если такое случится, то выкажите терпимость и вежливость. Помните, в такой галактике, как эта, они — дети, а мы — их защитники.
Кортес нахмурился, уверенный, что последняя часть речи была обращена именно к нему. Они с Кантором сломали немало копий, обсуждая, дозволено ли избалованным, потакающим лишь своим прихотям аристократам ступить на священную землю крепости-монастыря. Но слово магистра было законом. Не имея иного выбора, Кортес уступил и свое недовольство вымещал в тренировочных боях.
Алессио свято верил, что гораздо лучше внушать страх, чем любовь. И Томаси точно согласился бы с ним. Лучше держаться как можно дальше от слабовольных масс. Риннская знать бесстыдно ставила себя в зависимость от более мощной общины и этим еще больше себя ослабляла. К тому же что эти безвольные, мягкотелые любители развлечений знали о смысле жертвы? Что значил для них Империум, охранявший их безопасность, комфорт и благосостояние? Даже те немногочисленные выходцы из знати, которые решали потратить несколько лет в Риннсгвардии, делали это лишь потому, что служба давала право носить униформу в дни фестивалей. Срок их так называемой службы был примечательно коротким и проходил без всяких инцидентов.
Магистр Ордена перешел к заключительной части речи, резко оборвав мысли Кортеса.
— Братья мои, — промолвил он, — служба закончена. Идите с честью, с храбростью и благословением Императора, всегда помня о своем священном долге.
— По вашей команде, — отозвались воины.
Наполненный фимиамом воздух реклюзиама вскоре задрожал от звука шагов облаченных в броню ног по камням, когда капитаны повели свои роты через большие бронзовые двери святилища. Когда пришла очередь Кортеса, капитан покинул трансепт и пошел по центральному нефу. После него выдвинулись капитаны Ашор Драккен и Дриго Алвес.
Алессио кинул на сервиторов последний короткий презрительный взгляд, заметив при этом, что те уже отключились. Ставшие теперь молчаливыми и неподвижными, они казались чередой отвратительных бюстов из алебастра.
Четвертая рота последовала за своим командиром.
Пройдя через высокую арку в широкий, припорошенный снегом двор, Кортес посмотрел в небо. Два часа назад, когда служба только началась, оно было угольно-черным. Ни одной звезды не сияло в его недрах. Сейчас же над горами Адского Клинка разлилось утро, принеся с собой снегопад и колючий морозный воздух, который освежил Кортеса, вытеснив из носа пропитанный фимиамом воздух святилища.