Рэндалл отыскался в тренировочном зале. Поединок с Ангусом был в полном разгаре, противники ожесточенно размахивали триадами, надеясь поймать друг друга на ошибке. Нетерпеливо выжидая завершения боя, Клант доел оставленные на подносе бутерброды и виноград.
Рэнд с усмешкой посматривал на брата, будто догадываясь, о чем тот хочет говорить.
«Перестань! — велел блондин. — Не могу этого терпеть. Лучше ответь на вопрос».
«Закончим с Ангусом, и, возможно, я отвечу», — спокойно отозвался легард, прокручивая триаду и отскакивая в сторону.
«Возможно?!» — мысленно вскричал Клант.
— А давайте вы потом поговорите? — хрипло предложил Ангус, отступаясь и готовясь к нападению. — Невозможно тренироваться, когда вы переговариваетесь.
Киашьяры дружно фыркнули и замолчали, но уже через несколько минут тренировочное сражение завершилось, и Ангус первым спрятал триаду в ножны, после чего покинул зал. Легарды проводили его взглядами, радуясь, что лорд, хоть и был их другом, но оказался достаточно почтителен к праву киашьяров не отчитываться за свои беседы.
— Так что ты хотел? — обратился Рэндалл к брату, со звоном водрузив триаду на подставку.
— Ты делал Эмме портал, — начал Клант нахмурившись, — значит, ты знаешь, где она сейчас.
— Знаю, — согласился брюнет и присел на подоконник, — но это не повод мне отвечать на этот вопрос.
Клант вздернул бровь и хмуро воззрился на брата:
— Вот как? Ты не скажешь?
— Нет, — просто ответил Рэнд, застегивая крючки на жилете. — Это не моя тайна.
Клант громко засопел и молча удалился. Рэнд посмотрел ему вслед и едва слышно пробормотал, зная, что киашьяр не обратит внимание:
— Если бы я сказал, ты очень сильно удивился бы.
* * *
Вирена со вздохом присела на диванчик и расслабленно улыбнулась, наблюдая за тем, как Кириа, превратившись в лисицу, играет с Тироем. Малыш еще больше подрос, и уже сейчас можно было заметить его отличие от людей. Мальчик сосредоточенно наблюдал за легардой, явно понимая, что перед ним не настоящий зверь. Его синие глаза радостно поблескивали, а губки то и дело растягивались в задорной улыбке.
В такие моменты киашьярина испытывала такой прилив обожания и любви, что хотела подойти, подхватить сына на руки и кружиться вместе с ним по комнате. Но мысль о Эмме остужала Вирену. Представляя, какие трудности ждут ее маленькую сестренку, киашьярина не могла сдержать печальный вздох.
— Что же мне делать? — прошептала она, улыбаясь Кирие. — Что же делать?
Она дала слово никому не рассказывать и не имела права раскрывать тайну Эммы, но пройдет несколько месяцев, и ни для кого уже не будет секретом, что происходит. Даже если сестра попытается скрыть беременность.