Сокурсник среагировал мгновенно:
— Ну, давай же, дорогая! — печально провыл он, сначала тихо, а затем погромче. — Уже нет никаких мышей! Не заставляй меня краснеть за тебя! Ну же, дорогая!
— Нет! — взвизгнула я, как смогла противно. — Ни за что! Эти мерзкие твари! Я их бою — ю-юсь!
Своими воплями я привлекла внимание даже князя. Думая, что мы не слышим, он тихо просопел:
— Выволоките ее кто‑нибудь… Я больше не хочу слышать этот бесконечный визг.
Заставив поуговаривать себя еще с минуту, я таки выбралась и с достоинством княгини уселась на стул, стряхивая с платья пыль. Но стоило выползти из‑под скатерти, как пришлось смириться с тем, что никому и дела нет до моей истерики. Большинство гостей нервно обсуждали происходящее, требуя объяснений. Князь, покраснев от натуги, вычитывал ни в чем неповинным слугам и перепуганному городскому магу, легарды таращились по сторонам, ища следы магии, но, естественно, не находили. Карр в изнеможении предложил мне кусок пирога, что я сочла достойным вознаграждением за усилия. Со вздохом осмотрела разбросанные перед собой осколки, а затем взглянула на то место, где еще недавно видела Пелю последний раз.
— А где?..
— А ее родитель с братьями увели… утешать, наверное. Девчонка голос сорвала и половину княжеского сервиза перебила, хотя никакой опасности не случилось. Ты иногда бываешь жестокой, девушка не сделала тебе ничего ужасного…
— Только сунула длинный нос не в свое дело… — небрежно отметила я.
— Да, ты мастер укорачивать носы! — с издевкой кивнул Карр.
— Нет, ей просто не повезло, — пробормотала я и потерла лоб. — Выставить себя в дурном свете Пеле удалось и без моей помощи.
— Ты не скромная девчонка, но не любишь наглость в других? — усмехнулся Карр и положил мне на уцелевшую тарелку еще один ломтик немного помятого манника.
— Я такая, как есть, — пожала я плечами, взяла кусок пальцами и довольно откусила.
— А что ты делала?
Как настоящий стратег, я не сообщила Карру всех деталей, так чтобы, в случае чего, он не сболтнул лишнего.
— Потом увидишь. — Легкий хлопок по животу, отдавшийся отчетливым звяком, обрадовал парня, и он с охотой взялся за свой кусок пирога, посматривая на изображающих обморок дам.
— Слабенькие совсем.
Из столовой все вышли на час позже, но я осталась невероятно довольна. Чтобы лиф платья не звякал, пришлось изображать расстройство желудка и гримасу сдерживаемой боли, хотя на самом деле это всего лишь кое‑что из моей добычи, неприятно покалывая кожу, сползало ниже между слоями ткани, грозя либо оказаться в панталонах, либо на полу.