— Еще несколько лет назад туда отправлялись десятки достаточно сильных магов, — с очень серьезным видом произнесла Вирена. — Даже из Академий кого‑то приглашали, хотя, если верить Рэнду, Эдин сделал это скорее для отвода глаз и собственного успокоения, потому как лучшие чародеи куда слабее любого легарда, одаренного магией.
Я тихо хмыкнула, вспомнив, как все происходило. Для поездки в королевство отобрали лучших из преподавателей, оставив Академию почти на три месяца без четверки дриониев, а так же разыскали группу странствующих магов. Директор с трагическим ликом неделю обивал приемную князя Заварэя, чтобы выклянчить у того денег на пропитание отбывающих, на что сиятельный господин удивленно морщил нос и вопрошал об устранении сквозняков в своем замке, о чем подтверждала пожелтевшая от времени расписка, собственноручно обоими мужчинами составленная в обмен на солидную сумму из казны. В итоге ни князь денег не дал, ни директор по купцам и знати не прошелся, и удивленные маги отбывали в дальние края, отужинав простой кашей с хлебом и квасом в одной столовой с обучающимися.
По дороге маги заворачивали в каждый встречный замок на постой, проводя вместо одной ночи там по три четыре дня. До места, не смотря на лучших лошадей и хорошую погоду, они добрались спустя два месяца, тут же затребовав от легардов денег за «труды». Легарды удивленно хлопали глазами и перечитывали прошение в Академию, где черным по желтому было указано про «независимую оценку во благо обоих народов».
Смирившись с бесплатным прожитьем в непродуваемых и непромокаемых шатрах с питанием и развлечениями в виде прогулок по полуразрушенным шахтам, маги без какого‑либо энтузиазма принялись за дело — отсыпались и отъедались неделю, вызывая все большее недоумение у принимающей стороны.
Еще через неделю, когда маги все же соизволили прогуляться по пещерам, легарды без мук совести магическим порталом перебросили их прямо к стенам Академии вместе с лошадьми, стремясь поскорее избавиться от язвительных лентяев.
Всю эту историю я услышала из уст Кланта, лично присутствовавшего при осмотрах шахт, и громко фыркала в рукав, когда дрионий Рабиус в красках живописал трудности работы настоящего странствующего чародея. Выслушавшая от меня подробности, Ройна беззвучно похохатывала, пока все остальные ученики, ради такого дела собранные в общем зале, охали и ахали, завидуя невероятным приключениям преподавателей. С того дня учителя в Академии пользовались еще большим уважением всех студентов, кроме нас с подругой.
«Возможно, уже бывшей подругой», — печально поправила я себя.