Он понял, что из Пале-Кардиналь нужно удирать. Неизвестно, до чего додумается хитроумный отец Жозеф, и не получилось бы так, что время упущено…
Поэтому Анри терпеливо весь день пил бульон и даже добился своей покорностью порции омлета. А потом очень правдоподобно заснул.
Монашек, приставленный к нему, сидел у постели тихо, читал требник, а потом, убежденный, что страдалец еще не скоро проснется, вышел. Того-то де Голль и ждал.
Его все еще пошатывало, но он выбрался из комнаты и, отлично зная дворец, пробрался поближе к гардеробной его преосвященства.
Кардинал любил пощеголять, и Анри сперва рассчитывал поживиться его нарядным костюмом и богато отделанным плащом, а также сапогами. Но оказалось, что изящная обувь аристократа просто не налезает на крупную ногу бретонца. Анри сильно огорчился: нельзя же пробиваться в Лувр одетым в роскошный бирюзовый пурпуэн, штаны с ленточными розетками и босиком. Но тут он заметил в углу несколько монашеских ряс и капуцинские сандалии. Выбирать не приходилось. Лейтенант, не забыв мысленно повиниться за воровство, позаимствовал в гардеробной штаны с подштанниками, чистую рубаху, камзол и плотную рясу с капюшоном из верблюжьей шерсти. Погода не располагала к тому, чтобы бегать по Парижу в сандалиях на босу ногу, но Анри надеялся добраться до своего жилища, а там уж одеться достойным образом.
Нахлобучив капюшон, де Голль прихватил еще толстую трость, которой пользовался кардинал, когда у него болели ноги. Трость была весьма кстати. Без нее де Голль рисковал бы упасть посреди улицы, и она же могла послужить оружием.
Из Пале-Кардиналь он выбрался знакомым путем — через недостроенный театр, который уже готовили к премьере «Тюильрийской комедии». Однако, пройдя сотни две шагов, Анри понял, что рискует до дома не дойти. Все-таки он был еще слишком слаб, да и желудок еще не опомнился после отравления и лечения.
Но он обязан был попасть в Лувр!
На его счастье, мимо проехали два конных мушкетера его величества — в полной форме и на серых лошадях. Анри обратился к ним с очень любезным вопросом: не направляются ли господа мушкетеры в кордегардию Лувра или же, напротив, к особняку господина де Тревиля? Они действительно ехали к де Тревилю, и тогда Анри попросил их спешно дать знать графу д’Артаньяну, что скромный служитель Божий, спасенный им вчера от страшной смерти, ждет его в кабачке «Золотая куропатка». Кабачок не стоил того, чтобы туда ступала нога порядочного человека, но заведение находилось в трех шагах от Пале-Кардиналь, это обстоятельство и определило его выбор.