– Идемте, идемте, – позвала из глубины коридора Настя. – Сейчас здесь окажется весь Музей! – Она нервно теребила носовой платок и с тревогой поглядывала на суматоху за спиной ребят. – Давайте скорее! Мне надо еще проследить, чтобы Алеша вернулся на место. Не дай бог, его в чем-то заподозрят.
– Он что, важная фигура? – Танька мертвой хваткой держала Макса за руку и как тягач потащила его за собой. – Чего ты его все к родителям тянешь? Он ведь уже большой.
– Кто?
– Как кто? – От удивления Настя остановилась. – Он цесаревич, наследник престола.
– Кто? – Танька споткнулась.
– Будущий царь России.
«Вот это компашка! – мысленно ухмыльнулась Фролова. – Принц французский, наследник российской короны. Кому рассказать, не поверят».
Она тут же зауважала мальчишку. Будущий царь, а им помогает.
Если французского дофина Танька нисколько не боялась и даже ни капельки не жалела, то царевича ей было немножко жалко. Его тоже убили. А он ведь совсем пацан.
Свою грустную мысль Фролова до конца не додумала, потому что они вновь оказались возле длинной стены со слуховым окошком.
– Уходите! – Мягкие руки толкали их в спину. – Идите прямо и попадете на трамвай. И не приходите сюда больше никогда! Живым здесь не место. После сегодняшнего Мари вряд ли будет вас искать. Надеюсь, на этом ваши приключения закончились.
– Нужно Иру забрать! – Макс снял со своего плеча руку Насти. – Без нее я не уйду.
– Она уже умерла, – покачала головой девушка.
– Неправда! – завопил Тихомиров, и Танька испугалась, что он сейчас упадет на пол и забьется в истерике.
– Почему вы меня не слушаете? – удивилась Настя. – У вас нет времени за ней ходить.
Танька глянула Максу в глаза и поняла, что без Кильки не сдвинет его с места.
– Идите к трамваю, – приказала она. – Мы с Веселкиной скоро придем. – Фролова повернулась к Насте. – Как попасть в зал?
Девушка махнула рукой вдоль стены в обратном направлении, и Танька, чтобы больше ни с кем не спорить, не оглядываясь, побежала назад.
Дверь вскоре нашлась. Перед этим в темноте она просто пробежала мимо нее.
Ирка все так же сидела на лавочке. Глафира задремала, свернувшись у нее на коленях.
– Вставай! – Танька схватила Кильку за плечи. – Просыпайся!
Плечи у Веселкиной были каменные, и сама она была вся словно деревянная.
– Ну же!
Танька прислушалась. Крики и топот раздались где-то за стенкой. Там шумели, что-то роняли, ругались. В зале пока никого не было. В углу только стоял столик, за которым Мари днем пила чай. Еще один стол оказался в другом углу. За ним обычно сидел тощий бородатый мужик в рубахе. Мадам Тюссо называла его Распутиным. Он единственный из всех почему-то был обречен вечно пить чай.