Ненавижу все это эмоциональное дерьмо. И почему мне нужно было запасть на него? И как долго мне еще страдать от этого? Каждый день я хотела позвонить ему и извиниться, попросить еще один шанс, но не смогла заставить себя сделать это. Спустя почти неделю я в шоке, что мне звонит Мэйсон.
Мои пальцы дрожали, когда я нажала кнопку принять.
— Алло?
— Эви, это Мэйсон. – Его голос резкий и жесткий.
— Э…привет.
— Слушай, мне только что позвонили, твоя подруга Мэйси попала в Общественную Больницу.
У меня сердце чуть не выпрыгнуло из груди: «Что случилось? Она в порядке?»
— Я не знаю подробностей. Я сейчас еду туда, чтобы все выяснить.
— Я тоже, — ответила я, яростно натягивая ботинки.
— С ней все будет хорошо. Будь осторожнее за рулем, ты слышала меня?
Беспокойство в его голосе посылает одинаковое количество надежды и стыда через меня. Даже после того, что я сделала, он все еще беспокоиться обо мне. «Буду. Мэйсон…— запнулась я. Меня переполняло столько всего, что я хотела бы ему сказать, но сейчас не подходящее время. – Спасибо, что позвонил».
— Не за что. Я уже подъехал. Мне надо идти. Веди машину аккуратно. – Он отключился как раз, когда я запрыгнула в свой Мини. Я обещала Мэйси поддерживать с ней связь, когда привезла ее в Страйкин Бэк, но я позволила своему дерьму помешать проверить свою подругу. Слава Богу, я живу недалеко от больницы.
Я заметила Паркера, прислонившегося к стене возле палаты Мэйси. Его брови поползли вверх, когда он увидел меня.
— Эверли! Привет, полагаю, ты слышала.
— Мэйсон позвонил мне. Как она? – он схватил меня за руку, когда я попыталась войти в палату.
— Она поправится. Ты сейчас не можешь туда войти. Там полицейские принимают ее заявление.
— Полицейские? Что, черт возьми, случилось?
Глаза Паркера потемнели и сузились: «Случился ее гребанный бывший парень. Она настояла на том, чтобы вернуться на работу, так как он уже несколько недель не досаждал ей. Наша охрана провела ее до дверей ее офиса, но Эл ждал ее внутри, прячась в проклятом туалете. Он над ней неплохо поработал, Эверли. Это ужасно».
Из палаты вышли два офицера полиции, и Паркер проводил меня внутрь. Моя подруга, обычно такая живая и энергичная, выглядела сейчас такой маленькой и беззащитной. От этого вида у меня на глаза навернулись слезы. К ее боку была приклеена большая трубка, а левая лодыжка была в гипсе. Ее лицо – это смесь синяков и опухшей красной кожи. Я едва ее узнала.
— Не смей плакать, — приказала она. – Иначе я тоже снова начну.
— Ох, Мэйси, вот ведь сукин сын. Я его убью.
— Займи очередь, дорогая, — прорычал Паркер.