* * *
Серое небо отлично подходит для этого дня. Ян притянул меня ближе, прижав к себе, когда вдалеке послышались раскаты грома. Они смешались со словами священника, которые я не смогла разобрать.
Я не хочу быть здесь. Это не то место, где я должна находится. – Плакать это нормально, дружок, — прошептал Ян, когда мы наблюдали, как гроб цвета серебра опускался в землю.
— Я не могу.
Алекс и Паркер по очереди обняли меня перед уходом, оставив меня у надгробия. – Это не настоящее его имя, — прошептала я. – Он даже не смог быть похоронен под своим настоящим именем. – По какой-то причине, это выбило почву у меня из-под ног, и я проронила несколько слезинок в память о человеке, которого я когда-то боготворила. Разве не все девочки боготворят своих папочек?
— Ты знаешь, кто он, и я уверен, что это для него значило больше, чем что-либо. Он увидел свою дочь и услышал ее прощение перед смертью.
— Благодаря Мэйсону, — всхлипнула я. – Отвези меня к нему. Там мое место.
Ян настоял, чтобы мы заехали поесть на обратном пути в больницу. – Ты таешь, Эв. Мэйсон никогда не простит мне, если от тебя останутся кожа да кости, когда он придет в сознание.
Когда он очнется. Мы все продолжали говорить так, хотя шансы уменьшались с каждым днем. Была уже середина дня, когда я вернулась обратно в больницу. Когда я вошла в палату, Мэри, дневная медсестра Мэйсона, улыбнулась мне и весело прощебетала, — Хорошее сильное сердцебиение сегодня. – Она всегда старается говорить что-нибудь позитивное, и я ей так за это благодарна. Прежде чем я успела ей ответить, странное жужжание наполнило мои уши, и пол стремительно приблизился ко мне.
Черт. Моя челюсть болела. И какой-то козел светил мне ярким светом прямо в лицо. – Что случилось? – Пробормотала я, пытаясь встать.
— Садитесь потихонечку, дорогая, — посоветовала Мэри. – Вы упали в обморок. У Вас голова болит?
Паркер на коленях около меня с другой стороны, на его лице обеспокоенное выражение. – Ты ударилась головой, Эв?
— Нет, челюстью, но я в порядке. – Они помогли мне сесть в кресло, как будто я восьмидесятилетняя старушка.
— У вас кружится голова? – Спросила Мэри.
— Нет, немного подташнивает. То накатывает, то отпускает. Это пройдет.
— Черт возьми, Эверли. – Я с удивлением посмотрела на Паркера, говорившего строгим тоном. – Ты не можешь так делать. Ты должна есть и хоть иногда спать.
— Прошлой ночью я проспала почти семь часов, — сообщила я ему, указывая на раскладушку около кровати Мэйсона. – А Ян накормил меня сэндвичем с ростбифом меньше часа назад.