.
Заметив интерес Йолы, мадам Обиньи поспешила пояснить:
— В ее гримерную в театре «Варьете» регулярно наносят визиты принцы крови и знатные персоны из многих стран, прибывшие на Всемирную выставку. Мне говорили, что король Греции и король Бельгии Леопольд бывают там чуть ли не каждый вечер.
— Она хорошая актриса? — осведомилась Йола.
Эме пожала плечами:
— Она, безусловно, пользуется успехом у публики, но, пожалуй, куда более успешна в ее второй — впрочем, я бы даже сказала, первой — профессии куртизанки. Говорят, что принц Уэльский уже написал записку с пожеланием получить билеты на ее спектакли. Кстати, хотите услышать забавный анекдот о ней?
— Какой же?
— Позавчера мадемуазель Шнейдер решила посетить выставку на Марсовом поле. Когда ее карета прибыла туда, она попыталась пройти через Йенские ворота — боковой вход на выставку, предназначенный лишь для особ королевской крови.
— И что же?
— Когда охрана осмелилась преградить ей путь, она властно заявила: «Дорогу! Я — Великая герцогиня Герольштейнская!» — Эме рассмеялась и продолжила: — Как истинные парижане, охранники сняли шляпы, поклонились и пропустили ее. Разве это не доказывает, сколь высокое положение она занимает в обществе?
— Вы правы, — согласилась юная графиня. — Жаль, что я не видела ее на сцене.
— Мы с вами сходим на ее спектакль, — пообещала Эме. — Или вы побываете там с кем-нибудь еще.
Йола промолчала, хотя и не удержалась от мысли о том, как было бы здорово побывать в театре в обществе мужчины!
Она представила себе, что сказала бы бабушка, услышав об этом. А еще ей было понятно, на что намекает Эме: если маркиз обратит на нее внимание, он наверняка покажет ей все достопримечательности Парижа, в том числе и Гортензию Шнейдер.
Йола рассчитывала, что отправится в особняк герцога на Елисейских Полях в обществе Эме Обиньи, но та сказала, что это было бы ошибкой.
— Я буду там до того, как начнут прибывать гости, — сказала Эме. — Я не хочу, чтобы вас видели вместе со мной. Вы должны появиться после того, как прибудут все остальные гости. — Заметив недоумение на лице Йолы, Эме сочла своим долгом пояснить: — Тут самое главное — рассчитать все по минутам. Чтобы произвести фурор, нужно чтобы вы появились в доме герцога одна.
— Вы говорите так, будто собираетесь выпустить меня на театральную сцену.
— Именно это я и пытаюсь сделать, — чистосердечно призналась Эме. — Это ваш звездный час. Именно в этот миг взгляды всех присутствующих будут устремлены на вас, Йола. Мне право жаль, что ваш выход не будет сопровождаться барабанной дробью.