Светлана закрыла глаза, подавляя приступ дурноты.
— Может, не будешь показывать Елене Васильевне? — спросила тетя Нина. — Зачем ей эти переживания. Пусть думает, что сбежал, так спокойнее. — Темные глаза тети Нины пробежали по окнам второго этажа. — Дай-ка я отнесу его в поле, там и закопаю. — Не дожидаясь ответа, она подхватила Грэя, положила его в передник, который так и не сняла, занятая утренними хлопотами, и пошла вслед за коровой, тяжело шлепавшей при каждом шаге.
Света стояла и смотрела им вслед. Все произошло так стремительно, что она никак не могла осознать случившееся. Хвост Грэя задел за куст крапивы и слабо качнулся.
«Ожил!» — промелькнуло у Светы в голове, и она опрометью бросилась за тетей Ниной.
— Он... — начала она.
Тетя Нина обернулась. Грэй по-прежнему лежал, глядя в небо. И глаза его были как будто сделанными из старых стеклянных пуговиц. Бесцветные, тусклые... и страшные.
Дымчатый хвост — гордость и краса, — которым он выражал свои чувства с таким же виртуозным мастерством, с каким придворная испанка обращалась со своим веером, передавая тончайшие оттенки настроения: от интереса до негодования, — тоже померк, будто уже какое-то время успел побыть добычей прожорливой моли.
— Иди, иди, — указала подбородком тетя Нина. — Ты что ж, не чувствуешь, как он окостенел?
— Нет... Иногда они очень долго отходят. Коты живучие. Я положу его в сарае. — И Светлана взяла Грэя на руки.
Тетя Нина покачала головой, глядя ей вслед, но не стала спорить. Корова, по-прежнему шлепавшая по дорожке, продолжала идти, как шла, не придавая значения тому, что происходило за ее спиной. А Света быстро, почти бегом, вошла во двор и направилась к сараю. Толкнув дверь, она вошла и огляделась. Корзина, старая шерстяная кофта — все это не составило труда найти. Устроив мягкое гнездо, она положила туда кота, потом подумала, схватила еще один свитерок и прикрыла жесткое тельце.
— Ты что, не выспалась? — спросила Елена Васильевна, когда Света с трудом заставила себя сделать несколько глотков чая.
— Да вроде... нет, — не совсем вразумительно проговорила она в ответ, глядя в чашку.
До чего же она боялась, что слезы закапают прямо сейчас и тогда придется рассказывать все, что случилось. Если бы Елена Васильевна вот так продолжала смотреть на нее еще несколько секунд, она бы не выдержала. Но тут, на ее счастье, подул резкий ветер, хлопнула ставня. Елена Васильевна обернулась:
— Смотри, погода портится, — заметила она, вставая.
И девушка отметила про себя, как бабушка при этом тяжело оперлась об угол стола. Как же она будет теперь одна? Хотя Нина Павловна и Настасья Николаевна заглядывают каждый день по утрам, все равно на сердце у Светы было неспокойно. А тут еще эта беда с Грэем... Несмотря на свой высокомерный и гордый нрав, он был членом семьи. И всегда чувствовал настроение Елены Васильевны. Иной раз он вдруг ни с того ни с сего мог встать со своего места у батареи, вспрыгнуть к ней на колени и начать мурлыкать, требуя внимания. В холодные осенние ночи он согревал ее постоянно зябнущие ноги лучше всякой грелки. В какой-то статье Света вычитала, что у тех пожилых людей, которые держат либо котов, либо собак, либо каких других домашних любимцев, инфаркты случаются намного реже.