Вряд ли наивная провинциалочка устоит перед мужским обаянием Максима. В самое ближайшее время она окажется в его постели. То, что этого еще не произошло, Белла поняла по тому, как Максим смотрел на этот свежий бутончик, на эту готовую распуститься дикую розочку, которая то ли случайно, то ли нарочно (тогда она не так наивна, как пытается показать, и с ней надо держать ухо востро) задержалась на берегу и продемонстрировала свои прелести во всей красе.
В его взгляде читалось откровенное желание, каким оно бывает, только когда мужчина не утолил своей страсти. Когда он хочет припасть к источнику снова, взгляд его бывает совершенно иным. Что ж, придется пройти и через это. Первые дни чистота и свежесть, неопытность и бесхитростность могут быть особенно привлекательными. И лучше предоставить ему возможность в полной мере вкусить этот незрелый плод. А когда от кислинки появится оскомина, она снова окажется рядом. И будет такой же «влюбленной» в него, такой же готовой к встрече — без упреков, которыми начнет осыпать его наивная девица, вообразившая, что он должен принадлежать одной ей, безраздельно. Ничто не способно остудить желание мужчины быстрее, чем упреки...
Щетка задела спутавшуюся после купания прядь. Белла крепко зажала ее в ладони и начала медленно расчесывать кончики волос. Узел распустился постепенно, не причинив ей боли. «Вот так, — удовлетворенно подумала она. — Это только мужчины разрубают узлы. Женщины умеют добиться того, чтобы они распустились сами собой». Посмотрев на себя в зеркало, Белла удовлетворенно улыбнулась. Наверное, девчонка — последнее препятствие, которое надо будет преодолеть. А потом... потом она пустит в ход другое оружие. Терпение хорошо при осаде, а во время штурма требуется другое. Атака должна идти сразу с нескольких сторон. И нападение должно быть совершенно неожиданным.
Максим не рассчитывал, что заснет сразу, как только ляжет. Но и не думал, что все окажется настолько плохо. Возбуждение было таким сильным, что каждую секунду он готов был кинуться разыскивать номер Светланы. Огромным усилием воли ему приходилось останавливать себя, убеждая, что выходка его будет дикой. Ведь он не пылкий юноша, который не в состоянии держать себя в руках. А если уж он так горит желанием, то вполне мог бы задержаться у Беллы... Но Максим понимал, что не мог. Сейчас ему хотелось сжать в объятиях только одну женщину. Ту, имя которой так странно рифмовалось со словом «судьба», когда он его произнес на родном языке Поля.
— Ла-а-ана, — повторил Максим.