– Ты нормально себя чувствуешь?
– Просто возьми деньги, пока я не передумал, – рычу я.
Она вздрагивает и пихает деньги в карман. Когда она выбегает из комнаты, я слышу, как она бормочет «сумасшедший» и «урод», но мне всё равно. Я слишком сосредоточен на том, что бы выяснить, что ещё я могу сделать. Мой первоначальный план состоял в том, чтобы заказать маме большой букет цветов, но после того, что она увидела в понедельник, я не знаю, как извиниться, не глядя в глаза.
Это так!
Я лезу в ящик и вытаскиваю письмо от Джейка. Разворачивая его, я улыбаюсь, так как вижу обратный адрес. Я куплю что-нибудь ребенку. Если это не значит самоотверженный, тогда я не понимаю, что это. Десять минут спустя, новый синий гоночный велосипед уже находится на пути к Джейку, и я чертовски гожусь собой. Я заказал ещё дополнительно шлем, замок, стенд, насос, рюкзак и питьевую бутылку.
Мне чертовски нравится это!
Наконец, я нахожу американскую службу доставку цветов и заказываю Скарлетт букет из красных роз. В итоге, три совершенных бескорыстных дела. Я выключаю свет и закрываю глаза. Нелегкое это дело – быть хорошим.
***
– Велосипед? – её голос звучит раздраженно. Почему она бесится? Это чертовски полезный подарок.
– Это было одним из моих добрых дел, – говорю я, защищаясь.
– Да, отличная идея, купить ребенку с больными легкими велосипедный набор, которым он никогда не сможет воспользоваться!
Вот дерьмо.
– И не только это, – продолжила она. – Цветы? Ты серьёзно думаешь, что я хочу, чтобы ты покупал мне цветы? Почему ты автоматически все связываешь с деньгами? Ты думаешь, что можешь всё купить? Я должна была догадаться, – она смеётся. – Мне не терпится услышать о других твоих добрых делах.
– Да, и что же было твоим эгоистичным актом, мисс Ваше-долбаное-высочество? – огрызаюсь я, раздраженный её неблагодарностью за подарок. Согласен, велосипед был плохой идеей, но намерение – нет.
– Я сделала стрижку, – её тон оборонительный, он и должен быть таким, учитывая слабую попытку быть эгоисткой.
– Стрижка? – смеюсь я. – Вау, это непомерная трата денег. Вина, должно быть, съедает тебя.
– Эй, стрижка это важно для меня, – говорит она. – Я не стриглась с тех пор, как мне исполнилось 21. И ещё, с каких пор стрижка стала такой чертовски дорогой?
– Что произошло, когда тебе было 21? Это связано рождением Джейка? – спрашиваю я, она мало говорит о себе, и я цепляюсь за любой момент, чтобы вытащить из неё информацию. Я постоянно напоминаю себе, что занимаюсь этим только потому, что мне скучно.
– Нет, тогда умерла моя мама, – говорит она тихо. – Джейк появился, когда мне было шестнадцать, – она смеётся. – Почему я говорю это всё тебе?