- По крайней мере, здесь есть ты, чтобы спасти их, голубка.
Я не отвечаю.
Я на них даже не смотрю.
Я не собираюсь стоять здесь и выслушивать эти их «голубка» и «голубок». Они,
что, последний ум потеряли?
Я разогреваю себе кофе в микроволновке и, выпив его, слышу звонок в дверь. Я
бормочу проклятия и встаю, с намерением убежать, если это Эрик. Заметив мое
выражение лица, отец, сам идет открывать. Пару секунд спустя он возвращается один,
весьма довольный и кладет что-то на стол.
- Смугляночка, это для тебя.
Все смотрят на меня ожидания, что я открою огромную бело-золотую коробку. В
конце концов, я сдаюсь и раскрываю ее. Когда я достаю содержимое, племянница, которая
в этот момент входит на кухню, восклицает:
- Да это же целый сладкий футбольный стадион! Клааас!
- Мне кажется, что кое-кто хочет подсластить тебе жизнь, родная, - шутит отец.
Я, открыв рот, смотрю на огромное футбольное поле, воспроизведенное в
мельчайших деталях. На нем даже есть трибуны и публика, а на табло написано «Я тебя
люблю!» по-немецки «Ich liebe dich».
Мое сердце безумно трепещет.
Я не привыкла к таким вещам и не знаю, что сказать.
Эрик сбивает меня с толку, сводит с ума! Но, в конце концов, я грозно рычу, и
сестра быстро перемещается в мою сторону.
- Ты ведь не собираешься его выкинуть, правда? – спрашивает она.
- Вообще-то собираюсь, - отвечаю я.
Племянница встает между нами и предупреждающе поднимает палец.
- Теееетя, ты не можешь его выбросить!
- И почему это? – обиженно спрашиваю я.
- Потому что это очень красивый подарок от дяди, который мы должны съесть, - я
улыбаюсь, увидев хитрое выражение ее лица.
Но улыбка резко обрывается, когда я слышу, как она добавляет:
- К тому же, ты должна его простить. Он этого заслуживает. Он очень хороший и
этого заслуживает.
- Заслуживает?
Лус согласно кивает головой.
- Когда я поссорилась с Алисией из-за фильма, и она назвала меня глупой, я очень
обиделась, помнишь? – вспоминает племянница, и я соглашаюсь.
Девочка продолжает:
- Она попросила у меня прощения, и ты мне тогда сказала, что я должна подумать о
том, что для меня важнее – моя обида или лучшая подруга. Сейчас, тетя, я говорю тебе то
же самое. Ты настолько обижена, что не простишь дядю Эрика?
Пока я, все еще открыв рот, смотрю на кроху, которая это сказала, в разговор
вмешивается отец:
- Смугляночка, мы заложники наших слов.
- Точно, папа, и Эрик тоже, - заявляю я, вспоминая все, что он мне говорил.
Племянница смотрит на меня в ожидании ответа. С невинным выражением лица