телу. Я нервничаю и очень хочу посмотреть на его лицо, когда он меня увидит.
Не в силах больше ждать ни секунды, я направляюсь к его кабинету и, подойдя,
слышу музыку. Я, как в детстве, прислоняю ухо к двери и подслушиваю. Я улыбаюсь,
слыша волшебный голос Норы Джонс, исполняющей лирическую песню “Don´t know
why”.
Я не знала, что Эрику нравится эта певица, но мне очень приятно это выяснить.
Я молча открываю дверь и улыбаюсь, застав своего мужчину напряженно сидящим
перед камином со стаканом в руке, глядя на огонь. Музыка, тепло камина и радость от
встречи с ним обволакивают меня, и я иду к нему. Внезапно он поворачивает голову и
видит меня.
Он встает. Мое дыхание прерывается: его лицо все говорит лучше всяких слов. Он
удивлен!
Он ставит стакан на столик. Его выражение лица заставляет меня улыбнуться, и я
опускаю рюкзак, который все еще держу в своих заледеневших руках.
- Папа передает тебе привет и надеется, что мы весело встретим Новый год.
Эрик моргает, и я, дрожа от холода, продолжаю:
- Как ты сказал, я могу вернуться, когда захочу. И вот я здесь! И…
Но больше я не могу говорить. Мой гигантский немец подходит ко мне, с
искренней любовью обнимает и шепчет, прежде чем поцеловать:
- Ты даже не представляешь, как я хотел, чтобы это произошло.
Он целует меня, и, когда отрывает свои губы от моих, долго-долго улыбается, а
потом вдруг неожиданно начинает хмуриться.
- Ради бога, Джуд! Ты закоченела, любимая! Подойди к огню.
Он берет меня за руку, и под его жарким взглядом я делаю то, что он просит.
- Почему ты не позвонила? – спрашивает он, все еще не оправившись от шока. – Я
бы забрал тебя.
- Я хотела сделать тебе сюрприз.
Он встревоженно убирает влажные волосы с моего лица.
- Но ты продрогла, любимая.
- Это не важно…, не важно…
Он снова меня целует. Он переживает. Я преподнесла ему невероятный подарок, и
он все еще никак не придет в себя.
- Ты поужинала?
Я отрицательно качаю головой, и Эрик помогает мне снять с себя холодное,
покрытое льдом пальто.
- Снимай эти вещи. Они все мокрые, и ты заболеешь.
- Подожди. Спокойно, - смеясь от счастья, говорю я. – У меня в рюкзаке есть
одежда, которую…
- В твоем рюкзаке все сырое и холодное, - настаивает он, быстро снимая с себя
серый свитшот.
О, боооже! Да он просто конфетка!
Он великолепен. С каждым днем он все больше напоминает мне красавчика Пола
Уокера.
- Держи, надень пока это, а я схожу за сухой одеждой.
Он пулей вылетает из кабинета, а я смеюсь, как дурочка, и не могу остановиться.