- Врачиха говорит - отойдёт. Это от удара пули в броню - отбило что-то. Пальцами двигаю, но силы в руке нет. Как отсиженная нога - бесчувственная.
- Отсиженная нога потом сильно болит и колет. Может тебя в тыл отправить?
- Владимир Васильевич, наказать меня хочешь? За что? Я к этому бою, можно сказать, всю жизнь готовился, а вы...!
- Ладно, иди.
Задание я получил конкретное. Вернулся к Кадету, напялил с его помощью "доспех", проверил автомат, пистолет. Разгрузку одевать не стал, два рожка из неё запихнул в голенища сапог, гранату М24, с длинной ручкой - за пояс, пошёл. Воевать я не собирался - демаскировать себя и позиции боевого охранения? Ползать я не мог - рука не слушалась, "оббежал" посты в позе "зю" в перерывах меж взлётов осветительных ракет. Никто не спал, конечно - бой идёт под носом. На это я и не рассчитывал, только выяснил расположение постов. Каждого предупредил, что именно я отвечаю за "бдительность" и спящих буду стрелять, даже не разбудив.
Перебегая к следующему посту, меня тихо окликнули:
- Стой, стреляю!
- Стою, не стреляй, - но сам упал, на всякий случай откатился.
- Это кто такой ловкий? Всё одно ты у нас на прицеле.
- Медведь.
- Продолжи: "Хорошо живет на свете..."
- Вини Пух. Оттого поёт он песни вслух.
- Правда, Медведь! Подходи, старшина, "лешие" мы. А говорили - тебя в сердце застрелили.
- Застрелили. А я живой. Как меня убить? Ведь:
В голове моей опилки - это - да!
Но, скажу вам честно - не беда!
Да, да, да!
Ведь кричалки и вопилки,
А также сопелки, ворчалки и другие хорошие песенки
Сочиняю я неплохо
Иногда, да!
- Точно, Медведь! - раздались тихие смешки, но откуда, я не видел: - Рады, что ты жив.
- Я тоже рад. И что так хорошо маскируетесь - рад, но на будущее - запомните - надо говорить: "Превед, Медвед!"
- Мы запомним, - после очередных смешков ответила мне темнота.
- А что вы здесь?
- Точка сбора у нас тут. Остальных дожидаемся. Комбат приказал отдыхать до семи утра.
- А я - дозоры проверяю. Ну, бывайте, парни! У вас без потерь? Хорошо. Алёшину - привет!
- Передадим.
Я побежал дальше. Дозоры проведал, пошёл "гулять" по позициям. В призрачном свете осветительных ракет, склон высотки походил на развороченный муравейник. Бойцы суетились, копошились, поблёскивали каски, лопаты, металлические части оружия и амуниции. Большой отблеск привлёк моё внимание и любопытство, явно сорочье, притянуло мои ноги к огневой артиллеристов.
- Ай, молодцы! - Сказал я, встав на отвал огневой, - сразу видно - передовики! Отличники боевой и политической!
- Ну, - ответил, распрямившись коренастый, судя по густому, надтреснутому голосу, немолодой, боец, - и что?