- Религия - опиум для народа.
- Тимофей Парфирыч, я тебя умоляю, не повторяй ты этой чуши! Да, какая разница, кто так сказал. Это было верно тогда, не актуально сейчас. И вообще, первый коммунист на Земле - Христос.
- Что?
- Ты, что, не знал? Он же призвал людей построить царство небесное на земле, считай - коммунизм, где всё будет общее, где каждому по способностям и труду, где не будет рабов и господ. А буржуи его распяли.
- Кузьмин! Смирно! Кругом! Марш!
Вот так. Рот мне заткнул.
Укрощение строптивых.
Я - в роту. Пока шёл думал, как же сделать, что задумал. Опять - команда, авторитет, фокус?
А в роте - анархия - мать порядка! Пьяная анархия. Ненавижу ментов. А тут их - чуть не сто пятьдесят. И все расслабленные. Разорался, как резанный. Не помогло. Пришлось свернуть пару челюстей.
- Я вас, сукины дети, научу Родину любить! Или вы забыли, где находитесь? Это армия или где? Вы на службе или как? За махновщину буду на месте расстреливать!
- Кто же тебе даст!
Этому умнику я прострелил ногу тут же.
- Кто мне помешает? Я лучше вас тут положу половину, но зато в другой половине буду уверен на все сто! Родина вас кормит, одевает и обувает для чего? Чтобы вы водяру, мрази, жрали? Элита, гля! В Брестской крепости гарнизон месяц бился без еды, воды и надежды. Тоже - НКВД, но видно, другое НКВД! Вот они элита! А вы - бараны. И немец вас будет резать, как скот. Встать в строй! Да, уберите эту падаль отсюда. Он больше не из нашей роты. И сомневаюсь, что вообще в органах задержится. Нале-во! Бег-ом! А-арш! Да, да, бегом! Основное средство передвижения военнослужащего на войне - его ноги. И от того, как скоро вы можете менять своё местоположение - зависит продолжительность вашей жизни. Если вы покидаете место обстрела быстрее, чем противник успевает переставлять миномёты - вы будите жить. Нет - вы корм червей. А какая разница, где вы будите кормить червей - здесь или под Смоленском? Что, барашки, задохнулись? Как же так? Я - в "доспехе", а вы нет. Но, я ещё и разговариваю. Бегом! Пока пирожки домашние из вас потом не выйдут!
Пока бежали, думал на таким парадоксом - почему серьёзные, в-общем-то, дядьки, менты, попав в роту, вдруг почувствовали себя полностью свободными от... от чего кстати? Почему они вдруг превратились в безответственных щеглов, нажрались, зубоскалили, как новобранцы из глухой деревни? Это на них выдёргивание из привычной среды так подействовало или что? Или они себя почувствовали молодыми призывниками? Молодость вспомнили? Так ведь то, что можно салаге - нельзя уже отслужившему.