- Не мешай!
Не буду. Почти. Всё же, когда она меня оседлала, руки мои сами потянулись вверх, грудь ослепительной красоты уютно легла в ладони. И это мать пяти детей? Фигура у Даши была как у 25-летней не рожавшей молодки. Хотя, нет, кости того, что так логично устроилось на том месте, где мои ноги соединяются в живот, было явно изменено родами, но так - даже слаще. Истинно, ведающая мать!
Когда мы разом застонали от сладкой муки, она рухнула мне на грудь, я гладил её спину, распущенные волосы.
Её пальцы легли мне на рот.
- Молчи!
Ладно, я - молча. Я попытался продолжить действо, но был твёрдо остановлен. Сама, так сама. Я - не против. Феминизм сейчас победил. Или я капитулировал.
Когда она второй раз рухнула мне на грудь, я подтянул её голову к себе и поцеловал. Впервые. Она замотала головой.
- Ты не понял?
- Что я должен был понять?
- Ничего не делай. Сейчас я отдышусь и продолжу. Нельзя оставлять всё не оконченным.
Она отдохнула на моей груди, к моему великому сожалению, спустилась на пол, стала опять меня поглаживать, прикасаться особым образом к определённым местам.
- Всё, - сказала она, без сил опускаясь на лавку у стены. Распущенные волосы накрыли её, как плащом.
Я тоже сполз с полки. Ноги дрожали от слабости, но я стоял!
Не долго, правда. Я опустился перед ней на колени, аккуратно убрал волосы с лица, взял её за подбородок, заглянул в глаза. Потухшие, от полного истощения.
- Это был ритуал?
Она кивнула одними глазами.
- Спасибо тебе.
Она опять кивнула ресницами.
- Можно?
Опять кивнула.
Я поцеловал её.
- Ты прекрасна! Давно не ощущал подобной прелести и красоты. Позволь теперь мне поухаживать за тобой.
Она опустила голову.
- Не надо. То, что было - было нужно. То, что сейчас будет - не нужно. Похоть.
- Не может быть похотью подобная прелесть, - уверенно заявил я, аккуратно собирая её волосы и сплетая их в косу.
Потом я подлил на камни кипятка из деревянной бадьи, где запаривался веник. Камни уже порядком простыли и не дали того жара, что я хотел. Но, повинуясь мне, Даша залезла на полати, я её, не спеша (быстро уставал), парил, гладил. Потом мыл её простым хозяйственным мылом (другого не было), мыл не мочалом, руками. И это было превосходно! Я не ожидал, что Даша, сначала равнодушно-податливая, стала ластиться к моим рукам, как кошка. Мне просто было приятно её мыть. А вернее - щупать. Гладить каждую складочку, каждую выпуклость. Помыть ступни, с подошвой, жёсткой, как подошва солдатского сапога - видно, что часто босая ходит. Я - извращенец? С таким кайфом мыть чужие ноги? А как кайфово было мыть-гладить остальное!