– Ага! – вырвалось у меня. И я тут же пожалел, что сказал это – он только разговорился, начиная доверять мне нечто сокровенное, а я… – Хотите еще выпить? – схватился я за бутылку, чтобы как-то загладить свою оплошность и смягчить возникшее напряжение.
– Давайте, – пожал плечами сразу сникший Сергей Степанович.
Я наполнил рюмки.
– Нет, я вас слушаю, – как бы извиняясь, сказал я. – Но все же это действительно необычно и неожиданно для меня.
Он кивнул, совершенно без энтузиазма принимая мои извинения. Мы чокнулись и выпили.
– И что же дальше? – спросил я, снова закуривая. – Вы ведь хотели рассказать не о том, что это невозможно.
Как-то странно было говорить «перемещение во времени», и я сказал просто «это». Кажется, Сергей Степанович заметил мои лингвистические хитрости, но все равно продолжил:
– В общем, в конце концов я выяснил, что перемещение во времени невозможно для материальных тел, – нарочито равнодушно, словно лишь исполняя мою просьбу, произнес он. – И так бы все и кончилось, если бы я случайно не попал в больницу, – он улыбнулся. – Да, опять попал. Но когда я стал там работать, появилась возможность поступить в медицинский институт, ну, по направлению из больницы, – уточнил он.
– Угу, – кивнул я.
Напускное равнодушие проходило, увлеченность снова зажигалась в нем.
– Я и поступил. Окончил его и, таким образом, получил еще и медицинское образование.
Я чувствовал, что алкоголь начинает шуметь в голове. Не знаю, как Сергей Степанович, но мне уже становилось все равно, как долго мы будем сидеть так. Я думал, что очень хорошо сделал, когда позвал его в гости.
– И после этого я смог несколько иначе взглянуть на проблему перемещения во времени, – продолжал он. – Я возобновил свою работу, но как бы с медицинской точки зрения. Точнее, и с точки зрения физики тоже, но… Таким образом, в конце концов я обнаружил одну интересную вещь, – он замолчал, видимо, предвещая кульминацию в своем рассказе.
– Да? Какую? – чувствуя, что должен как-то отреагировать, сказал я, и стараясь следить за своей интонацией, чтобы случайно не обидеть его.
– Вы ведь знаете, что мозг человека – очень сложная вещь? – Я кивнул со знанием дела. – Ну вот. Не буду долго рассказывать как, но я обнаружил… Короче, я обнаружил, что можно влиять на сознание человека, именно на сознание. Некоторые нервные центры и…
– Гипофиз? – подсказал я.
– Что? – он обратил на меня взгляд, словно только сейчас обнаружил мое присутствие рядом.
– Ну… гипофиз, – не зная, как еще сказать, повторил я. – Как в «Собачьем сердце».
– Нет, не гипофиз, – не замечая моей иронии, отмахнулся он. – Хотя там близко, но… Неважно. Вы понимаете, о чем я? – с азартным блеском в глазах спросил он.