Мне пришлось прикусить губу, чтобы не закричать: «аллилуйя».
После того как я помогла ему раскатать презерватив, я медленно опустила свое тело на его длинный, твердый член и задержала дыхание. Лукас закрыл глаза, когда я опустилась ниже, на его лице выражалась почти боль. Его руки были на моих бедрах, но он не толкался.
— О боже мой, — он задыхался. — Ты такая чертовски замечательная, я не знаю, смогу ли даже смотреть на тебя.
Я улыбнулась.
— Почему?
— Потому что ты такая великолепная, и твое тело идеальное, и ты такая узкая и влажная и о, черт, не двигайся пока...
Но я опустилась ниже, ахнув от того, как глубоко я могла принять его, и не могла сопротивляться тому, чтобы немного качнуть бедрами, просто чтобы подразнить его.
— Ммм, Лукас.
— Черт. — Его член пульсировал внутри меня.
— Я обожаю то, как это ощущается, — прошептала я, сжав его моими внутренними мышцами.
— Миа. — Мое имя слетело с его губ, прежде чем он поцеловал меня, долго, крепко и глубоко, его язык толкался в мой рот. Он запустил пальцы в мои волосы, когда я начала подниматься и опускаться, скользя вверх и вниз на его члене.
— О боже. Просто подожди, не двигайся, — умолял он, закрутив мои волосы в кулаки и потянув их.
Я тоже не хотела, чтобы это заканчивалось, поэтому, когда снова опустилась, я осталась в этом положении, упиваясь ощущением его, такого большого, так глубоко внутри меня. Он опустил одну руку между нами и потер мой клитор своим большим пальцем, другая его рука была в моих волосах.
— О боже мой, откуда ты так точно знаешь, как касаться меня? — захныкала я. — Ты читал какую-то инструкцию по эксплуатации и запомнил ее? — его большой палец задвигался быстрее, и я почувствовала, что оргазм начал нарастать.
— Черт, Лукас. — Я должна двигаться. Если я заставлю его кончить слишком быстро, так тому и быть — я не уйду от него с большим отрывом. Раскачивая бедрами над ним, я схватила его за плечи и держала их. Он обхватил руками мою задницу и сжал меня крепче, толкаясь в меня так сильно, что его бедра скользили с дивана. Я раскачивалась быстрее и быстрее, пока обжигающе горячее давление внутри меня не стало таким сильным, что я закричала, отчаянно желая освобождения.
После этого, как будто это был его оргазм, что взорвался внутри меня неописуемым удовольствием, Лукас застонал и напрягся подо мной, именно в тот момент, когда мой оргазм достиг пика, и я скакала на его пульсирующем члене, пока неконтролируемые судороги проходили через меня.
И я на самом деле закричала:
— О боже мой, я люблю Париж.