За окном снова шум, похожий на сильный ливень. Идет колонна новобранцев. Встану. Хватит лежать. Сегодня — разминка, а завтра — поход. Томительно тянется время. Монотонно тикают стенные часы. Медленно темнеет небо, и сгущаются необычные городские сумерки: Киев не зажигает огней. Внезапно на стене противоположного дома вспыхивает свет. Раздается крик, потом свисток, и одуванчик фонаря исчезает. Увижу ли я вновь освещенный огнями Киев? Когда окончится война? Об этом сколько не думай — все остается загадкой.
В полночь на большой высоте проходят вражеские бомбардировщики. Я никогда еще не переживал такой ночи, наполненной шарящими лучами прожекторов, воем сирен, гулом самолетов и разрывами зенитных снарядов. Воздушная тревога! Отбой... Снова тревога и снова зыбкая тишина. Лежу, прислушиваясь к милицейским свисткам и четкому шагу патрулей. Сон бежит от меня, но есть утешение: июньская ночь коротка, скоро станет светать. Мысли... Мысли... Цепкая память восстанавливает прошлое. Возникает палуба морского парохода. Сигналя, он входит в гирло Днепра. Герой Перекопа, чудесный венгр Матэ Залка стоит у высокой мачты. Справа — светлая днепровская вода, слева — черная морская. Пламенеет закат. И хорошо видно, как по всему гирлу Днепра летят белогривые кони. Скорей, скорей из темницы на волю. А навстречу буруном шумит разъяренный морской табун. И там, где они сшибаются, пронзительно кричат чайки. На ветру гривы коней превращаются в гребни волн, а следы от копыт — в пенистые воронки... Отчетливо слышу голос Матэ:
— Мир сейчас разделен, как эта вода, на светлую и черную силы.
С палубы морского парохода память переносит на опушку векового леса. Окончен освободительный поход в Западную Украину — наши танки где-то за Дрогобычем вышли на новую границу. Только узкая дорога отделяет нас от черной силы. В сумраке вспыхивают десятки огней, и на фоне зубчатого пламени отчетливо видно, как фашисты грабят село. А потом... Солдаты фюрера справляют победный пир у походных костров, и губные гармоники разносят вальсы Штрауса. Может, эти мародеры уже пируют в наших селах? За окном сереет небо, и, наконец, в предрассветном затишье наплывает сон. Какие-то неугомонные кузнечики не дают мне покоя. Скачут и скачут. Звенят и звенят. Открываю глаза. Дребезжит старый, разгневанный будильник.
Тянусь к ночному столику, нащупываю термометр. На кой шут он?! Беру стакан и наливаю из термоса чай. Жую почти резиновой крепости кусок сухой колбасы. В путь собираюсь недолго. Главное — блокнот, самописка, бритва, мыло и полотенце. Все вместилось в маленьком чемоданчике. Не глядя, беру с полки книгу. Александр Блок. Наугад открываю страницу. Какую же загадать строку? Двенадцатую снизу. Вот она... Читаю вслух: «Я не первый воин, не последний». Повторяя про себя так неожиданно сверкнувшую блоковскую строку, поворачиваю в замке ключ. Выхожу из парадного и носом к носу сталкиваюсь с Миколой.