— Мы хотели бы знать, товарищ редактор, какое положение на том участке фронта, куда вы посылаете нас, — сказал Буртаков.
— Многое вам придется выяснить на месте. Участок горячий. Однако в ближайший час наступательные действия наших механизированных войск внесут в оперативную обстановку решительную поправку. Вероятно, вы собственными глазами увидите разгром танкового клина.
От этих слов даже в жарком купе стало легче дышать. «Разгром танкового клина! Дадим газетную полосу. Нет, пожалуй, разворот», — подумал я, пока Мышанский распечатывал коробку «Казбека».
Переложив папиросы в портсигар, он сказал:
— Поедете в Пятую армию!
— В штаб? — спросили мы хором.
— Нет. Он покинул Ковель и находится в движении. Постарайтесь проскочить прямо в девятнадцатый мехкорпус Фекленко, там близко действует и девятый корпус Рокоссовского. На четвертые сутки вы должны быть с материалами в редакции. Не увлекайтесь. Помните, газету надо выпускать.
— А на какой машине поедем? Кто ее поведет? — спросил Филь.
— На «эмке». Водитель Хозе, — редактор похлопал меня по плечу. — Вот старший. Командир машины.
В полуоткрытую дверь просунулся Крикун и запротестовал:
— У секретариата забирают последнее запасное колесо. Я не могу отпустить Хозе. Прикажете пешком ходить в штаб фронта за информацией? Да, пешком?!
— Запасное колесо — вещь хорошая, а запасной материал — еще лучше, — отрезал редактор и обратился к нам: — Ну, сынки, пойдем дальше: ищите отважных людей, они подскажут интересные темы. Я надеюсь на вашу инициативу. И последнее: советую не ехать на Кременец, а взять курс на Шепетовку. В Ровно у коменданта города выясните обстановку.
Крикун сказал:
— Всем отъезжающим необходимо зайти к заместителю редактора. Он ждет в своем купе.
— Значит, едете, орлы? Так... Так... По крупицам собирайте боевой опыт. Важно знать, как воюет противник. Хм... хм... — В горле у Синагова першило, и он никак не мог откашляться. Прощаясь, заместитель редактора задержал руку Буртакова: — Тебе особое задание... Помимо всего, думай о полосе: бой в окружении. Покажи роль политрука или комиссара в тяжелой обстановке. У меня все. Счастливой дороги.
Какой молодец Хозе! Пока я выписывал командировки и оформлял путевой лист, он успел достать лишнюю канистру бензина и две запасные камеры. Теперь надо спешить к Лерману. Взглянув на командировки, Марк Михайлович буркнул:
— Через полчаса ехать, а они уже о консервах думают. — По пути на склад спросил: — Ты наркомовскую норму знаешь?
— Что дадите, то и возьму. Вам видней.
Марк Михайлович просиял: