— Приятель, — казалось, Ворон готов был упасть на колени и просить Самюэля сделать другие выводы — он так переживал за меня, — она мне нраааааааавится!
— А я что могу поделать?
— Кэм, — силач пихнул товарища локтем, наигранно хныкая, — скажи ему, что мы откажемся от этого задания! Я не хочу в этом участвовать!
Определенно, в его компанию парней припекли не по собственному желанию.
Кэм ничего не ответил, на что Самюэль ухмыльнулся.
— Куда вы денетесь.
— Разве она тебе не нравится? А? — Ворон глянул на Самюэля, затем на Кэма. — Кэм?
— Что? — откликнулся парень, немного побледнев.
Ворон указал на меня, прикусив губу.
— Она тебе нравится?
Кэм поспешил спрятать смущенный взгляд. Он закашлял.
— Причем тут это?
— Так тебе она нрааааавится или нет?
Если это поможет оставить меня в числе живых, то я вполне не против, чтобы меня обсуждали. Я замерла, ожидая положительного ответа.
— Допустим. Что с того?
Я улыбнулась, переводя взор на Самюэля, продолжающего прижимать меня к себе бесстыдным образом. Клянусь, если бы ни эти наручники, ни кладовка и ни парни, я бы устроила ему встряску мозгов (и совершенно плевать, что я ни то, что не умею драться, а даже, не теряя равновесия, — отрывать от земли ногу).
— Два голоса — уже преимущество! — Ворон показал два пальца, пронзительно посматривая на Самюэля. — А тебе она нравится?
Самюэль вздохнул. Дать ответ на этот вопрос ему было легче простого:
— Нет.
Что и следовало ожидать от него.
Ворон искренне удивился.
— Не нравится? — с неверием прошептал он.
Самюэль закатил глаза, приготовившись пояснять. Его никто и не просил открывать рот.
— Она мне не нравится и не нрааааааавится!
— А как же то, как ты на нее смотришь? — ехидно поинтересовался Ворон, создавая танец бровями.
Самюэль замолчал. Я не могла понять, правда это или ложь, что он на меня таращится как-то «по-особенному», но его следующие слова внесли ясность в ситуацию.
— Это просто желание, чувак. Естественное желание.
Вот ведь животное! Я брезгливо стукнула его по руке, напоминая, чтобы он прекратил меня касаться. Хоть его прикосновения вызывали во мне цунами эмоций и неизведанных чувств, сносящий барьер здравого смысла, я не позволяла себе затонуть в нем с головой. Всему должен быть придел. И вообще, я не должна ему позволять трогать меня! Все-таки, он хочет меня не в кино сводить, а… укокошить!
— Пора с этим кончать, — заявил Самюэль, опустив взгляд на розовые наручники. — Ворон, нужен ключ.
Дрожь пробрала меня с головы до кончиков пальцев ног. Я знала, что орать бесполезно и вырываться — тоже, поэтому вновь потянулась к телефону, стараясь не привлекать к себе слишком много внимания. Ворон обшарил все карманы, затем — проверил рюкзак и замер.