И вдвойне неопытна.
Ох…
Из омута мыслей меня вырвало чья-то фигура, появившаяся сбоку. Она была высокой, темной и… - чьи-то руки захлопнули мой шкафчик, чуть ли не прищемив мои пальцы - … и наглой. Так же от нее (точнее, от него) несло так, словно он вылил на себя ведро довольно недешевого одеколона.
Я застыла, не в силах заставить себя посмотреть влево.
— Мы должны поговорить кое о чем, — заявил Самюэль. Поговорить? Жнец. Хочет. Поговорить? Смысл его слов заставил меня немедленно повернуться.
То, что он был один, меня не особо радовало. Иногда Кэм и Ворон отговаривали его от совершения каких-либо глупостей, а сейчас… их нет рядом. Хреновенько. Стараясь не впадать в дикий ужас, я подняла взгляд, прикованный к его широкой груди, обтянутой черной кожаной курткой, и остановила его на лице. Улыбочка, словно бросающая вызов, эти карамельно-шоколадные глаза, хищно осматривающие меня, пухлые, чуть приоткрытые губы и…
— Меня, конечно, радует, что я зарабатываю от тебя столь пристальное внимание, но в данный момент, крошка, оно излишне. Ты можешь говорить, или моя сексуальность убила в тебе дар речи окончательно?
Я сглотнула, поспешно отводя взор в сторону. Щеки залились легким румянцем, который я тщетно попыталась спрятать, накинув на лицо каштановые волосы. Самюэль, довольный тем, что поймал меня за разглядыванием его — да, я это признаю — шикарной внешности, приблизился, оставляя между нами катастрофически маленькое расстояние. Теперь я могла наполнить легкие его ароматом до максимума и, естественно, еще раз побранить свою неспособность контролировать окраску кожи.
— Ч… что ты хочешь? — я пыталась произнести это дерзко, но получилось совсем не так. Мой голос прозвучал жалко, и я снова покраснела — да когда это прекратится?!
— Я бы сказал что, но, боюсь, на это у нас пока нет времени. — Самюэль медленно провел языком, на котором… поблескивало что-то блестящее — сережка? — и с шумом опустил руку на мой шкафчик — хоть бы не осталось вмятины. Его лицо было чертовски близко, и я почувствовала, что наверняка не смогу больше ничего сказать. Вообще. Горячее дыхание обжигало мою шею, вызывая мурашки. — Мы можем продолжать беседу и дальше здесь или «укрыться» в какой-нибудь кладовке, м? Пошалим там.
Ни за что не вернусь туда и, тем более, не останусь наедине с Самюэлем в одной комнате. Все-таки, он тот, кто должен меня убить, о чем вообще речь?!
— Знаешь, — выдавила я, удивляясь, что могу говорить нормально и без заиканий, — для того, кто хотел меня грохнуть в последний раз на кладбище, ты слишком мил и разговорчив сейчас.