Выпили мукузани.
Женщины — безумные гордячки. Была подана карта вин, палец с острым ногтем — остаток кораллового рифа — уткнулся в неё и стал водить сверху вниз, потом обратным курсом, снизу вверх. Мгновение останавливается, оно прекрасно, земля замедляет свой бег, отдавая должное значительности происходящего. Всё вокруг замирает. Наступает тишина. Остаётся только язык, говор, шёпот виноградной лозы. Где-нибудь на холмах Грузии. Легла ночная мгла. Движение воздуха, незримое и неслышное, обнадёживает, внушает. Вера и счастливое предчувствие вступают в свои права.
Отсырело, где выпивали, дождь прошёл, под ветвями стояли, но осень наступила, и шалаш не получился. Решили обсушиться где-нибудь на пригорке, на ветерке холмистой местности, к тому же луна обнаружилась сквозь ночную облачность, вышла на круг, поближе к ней захотелось, чтоб почувствовать: не одни, есть ещё кое-что во вселенной, да и надо иногда менять края пребывания. Говорили уже. Повезёт, ещё не раз сменим.
Нашли место по соседству, весь путь количеством шагов измерился. Осилили, осуществили.
Дон Кихот зябкий, надел телогрейку, стёганку на кроличьем меху, с пуговицами, ручная работа, домашняя, с любовью сделано, всегда с собой носит, и правильно, путь жизни неблизкий, мало ли что, не всегда кров найдётся, чтоб приютили.
Разлили, выпили белого крепкого, сразу потеплело и уюта прибавилось, рядом шапель, внизу озеро, не шелохнётся, не вода, зеркало в раме природы.
Холм, где пребываем, и сами орошаемся обильно лунным светом, что струится и подсеребривает усы и бородёнки, у кого есть, залысины и плешины, тоже присутствуют, — оно и понятно, бог знает, когда начали, когда приняли по первому, весна детства и лето юности давным-давно миновали, осень зрелости подгребла незаметно для глаза, не успеем всё осушить, и зима старости не запозднится, — гранёные стаканы из автомата газированной воды, бутылки с нежными названиями: напареули, тибаани, мукузани, гурджаани, цоликаури.
Будет что вспомнить перед последним выходом, перед тем, как…
«ММ-ММ-ММ», — сказал Профессор.
Собирали всю жизнь. Откладывали. Сосчитали столбиком на белом листе для пишущей. Выяснили, достаточно. Купили и въехали. Въехав, легли на дно, и забыли жить. Осуществили мечту. Едим по праздникам. Стараемся реже, чтоб получить удовольствие. Получаем. Осторожно, аккуратно и понемногу. Растягиваем радость принятия пищи.
Посматриваем друг на друга краем глаза. Улыбаемся про себя.
Тихо и незаметно. Устали от шума и любим тишину. Счастливы. Квартира большая. Не сосчитать, и не пробуем. Сразу решили. Зачем ограничивать блаженство арифметикой. К тому же начнёшь, собьёшься. Одно расстройство. Чётные и нечётные, тридцатое февраля, пятьдесят третье марта. И всё в том же духе. Получается и не выйти. Сохраняем в неприкосновенности принцип. Границ нет, стены отворены и открыты будущему.