«Что вы сказали, господин? Я не понял».
«Нет, ничего. Так. Я ведь уже в будущем. Кажется, там то же самое. Ты что-то сказал?»
«Нет, сэр, я думал».
«О чём?»
«Вы говорите: будущее. Я не знаю. Возможно…»
«Что?»
«Я имею в виду, что оно возможно, вероятно».
«Ну и что? Что дальше? Теперь я не понимаю тебя». «Видите ли, Ваше Величество…»
«Нет, не вижу».
«Простите, я полагал…»
«Что?»
«Я хотел только сказать…»
«Так говори!»
«Прошу прощения. Трудно выговорить. Да и сомнительно. И потом, может быть, я уже не в своём уме».
«Не в своём, говоришь. А в чьём?»
«Не знаю, Ваше Величество».
«Говори в том, в каком есть».
«Я есмь, ich bin».
Долгое молчание. Деликатная пауза.
«И всё?»
«Да, Ваше…»
«Оставь ты это Ваше, Ваше. Надоело».
«Простите, Ваше, ой! Привычка, дурная привычка, сэр». «А всё-таки, что ты хотел сказать?»
«Дама. Я хотел сказать, дама…»
«Что, уже здесь? Проси, конечно. Но как не вовремя». «Нет. То есть да. Она здесь. Но её трудно попросить о чём-либо».
«Она глухая? Тогда на пальцах».
«На пальцах?»
«Ну да, на пальцах. Руками. Знаками, наконец». «Видите ли, боюсь, это не поможет».
«Ей?»
«И нам тоже».
«Ну, не проси. Выясни, по какому делу. Может, что случилось. Такое время».
«Случилось, сэр, непоправимое. Больше с ней уже ничего не случится».
«А что?»
«Она вообще-то отсутствует».
«А ты говорил, пришла…»
«Я неправильно выразился. Она не может ходить».
«А носилки? Слуги?»
«Слуги?»
«Ах, да. Запамятовал. Слуги разбежались».
«Так точно, сир».
«Сир? Ты меня с кем-то путаешь».
«Это не я. Это у меня в голове».
Входят обергофмаршал, оберцеремониймейстер, гофмейстер, свита в полном составе. Кухонная и придворная челядь: повара, кондитеры, камердинер, лакеи, пажи; фурьеры, егеря, берейторы, сокольники; ученики Kollegium Mauritlanum. Последними входят английские комедианты.
Величество… Государь… Ваше…
1572-й. Год его рождения. Нет, что-то ещё. Варфоломеевская ночь. Какое совпадение!
Он родился. Родился мир, вселенная. Не было ничего до, не будет и после. Только он. Отражение бесчисленных поколений. Отражение отражений. И вместе с тем — реальность. Вот он: его руки, глаза, губы сжаты, нос прямой. Глаза смотрят. Видят ли они? Да, разное.
Силой чудовищного энтузиазма и веры он пытался.
Можно привести примеры. И всё образцовые, полезные мероприятия.
Можно приводить примеры. У каждого наступает момент приводить примеры. Мало ли что. А вдруг там спросят. Спросят: кто ты такой? Тут ты и скажешь:
«Это я, Господи, ты что, меня не узнал? Это я, а вот мои дела в той, земной жизни».
Филькина грамота эта жизнь. Однако была ведь, была.
Театр, музыка, архитектура, трактаты по теологии и лингвистике. Не слабо для Государя. Кажется, у него другие обязанности. Что делать — несовпадение профиля и фаса. Поиски точек соприкосновения. Попадёшь — не попадёшь.