Что это могло значить? Продолжая гадать, он направился к двери.
У выхода Мойше остановился и оглянулся еще раз. Киндервоорт и Эми, погруженные в свои мысли, молча потягивали свои бокалы. Бедняга Ярл. Слишком много на него свалилось. Он все больше и больше терял инициативу, становясь номинальным руководителем. От культурного шока?
Но он переживет. Вернется в привычную обстановку, и все пройдет. О Ярле Мойше не тревожился.
А интересовало его волшебное исчезновение адмирала в тот момент, когда Мойше повернулся спиной.
Бен-Раби не хотелось в этом признаваться даже себе, но он любил старика, как отца. Их отношения были напряжением любви-ненависти отца и сына. Но доверять старику нельзя. Теперь они в разных племенах.
И если Мойше хочет опередить Бэкхарта, надо поторопиться.
Он прошел уже около квартала, когда увидел первый плакат, криво прилепленный к кузову десантного бронетранспортера. Мойше прошел мимо, потом в голове у него что-то щелкнуло. Он остановился как вкопанный, обернулся — и глаза у него полезли на лоб.
На него смотрело огромное, в метр высотой, лицо женщины.
— Элис… — хрипло шепнул он.
Хлоп! На него снова пала темнота. Он не знал, где он и кто он. Он шагнул, шатаясь, к машине и опустился на одно колено.
В голове прояснилось. Он в Городе Ангелов… Мойше огляделся по сторонам. За ним шел человек… Нет, это было в прошлый раз. Или сейчас?
Одно мгновение он не знал, кто он: Гундакар Нивен или Мойше бен-Раби. Кто-то пытался убить Гундакара Нивена…
Он изо всех сил затряс головой. Туман исчез.
Не важно, какое имя он носит. Нивен. Мак-Кленнон. Перчевский. Бен-Раби. Любое другое. Враг у него один.
Он вернулся к бронетранспортеру. Плаката не было. Он обошел кругом замершую машину и не обнаружил никаких следов его существования.
— Что за чертовщина со мной делается? — пробормотал он и снова направился к своему трейлеру.
Второй плакат попался ему в каких-нибудь пятидесяти метрах от трейлера. Реакция была та же. Он вцепился в борт палатки, где жили его люди, и судорожно, как утопающий, глотал воздух. Плакат исчез.
«А был ли он?» — подумал Мойше.
Хрупкая стабильность, которую помог ему обрести Головастик, рушилась. Неужели он уже на грани срыва?
Бен-Раби взобрался в трейлер с ощущением человека, у которого за плечами лишних пятьдесят килограммов, и рухнул в свое вращающееся кресло. Сердце бешено колотилось. В ушах стучало. Он испугался, закрыл глаза и попытался отыскать ключ к происходящему. Не нашел.
Все дело в этом контакте с прошлым. Личность бен-Раби не была его истинным «я». Она не смогла выдержать столкновения с миром, к которому привык Томас Мак-Кленнон.