– Джесси, мне очень жаль.
Он запустил пальцы в волосы.
– Она сама не знает, чего хочет: вернулась ко мне, тут же снова ушла. Собиралась вернуться еще раз, а потом сказала, что не готова.
– И что, интересно, в такой ситуации значит «готова»?
Джесси пожал плечами:
– Шерил и я… мы вместе со второго курса. Она тоже училась в МТИ – на ботаника. Я даже вынес два отвратительных занятия на грядке, лишь бы побыть рядом с ней… Наверное, тяжело сохранить отношения, когда сохраняешь их так долго.
Я снова взяла бутылку и прижала горлышко к губам, не зная, что ответить. Мне хотелось потрепать его по плечу и сказать, что все будет хорошо, но я понятия не имела, так ли это, поэтому просто поставила бутылку на место и посмотрела вверх, на звезды.
– М-да, – протянула я, – умеешь ты заставить взглянуть на свои проблемы со стороны.
Его снова разобрал смех, и я засмеялась вместе с ним.
– Рад помочь, – проговорил Джесси. – Но я бы на твоем месте особо не зазнавался.
– Почему?
– Я-то знаю, чего хочу, просто еще не придумал, как этого добиться.
Меня подмывало спросить, чего же, собственно, он хочет: вернуться к Шерил? Помочь Джуд? Но прежде чем я успела открыть рот, Джесси продолжил:
– А вот тебе, Энни Адамс, до этого еще далеко.
Я хотела возразить, что отлично знаю, чего хочу: остаться с Гриффином и начать в Уильямсберге новую жизнь. Но в моей одурманенной бурбоном голове имя «Гриффин» почему-то превратилось в «Ник», и я сочла за лучшее промолчать.
– Ты вот о чем подумай, – снова заговорил Джесси, опять беря в руки бутылку. – Может, ты оказалась в этом положении не от отчаяния, а потому, что наконец-то начала осознавать, кто ты такая на самом деле?
Прежде чем я успела ответить, Джесси наклонил бутылку в мою сторону и сказал:
– Добро пожаловать в омут.
На следующее утро меня разбудил телефон. Звонил он так отчаянно, что было ясно: это далеко не первый звонок. Далеко не первая попытка со мной поговорить.
Голова кружилась от бурбона и бессонной ночи. Я потянулась к трубке, постепенно начиная осознавать, что происходит: я лежу в постели одна, белье на половине Гриффина даже не смято, а фотографии больше не разбросаны по полу.
Внезапно бурбон всколыхнулся у меня в желудке, грозя вылиться наружу не с того конца, и какое-то время я могла только лежать не шевелясь и ждать. Телефон, слава богу, затих. А потом зазвонил снова. Я не сумела сообразить, как заставить его замолчать по-другому, поэтому сняла трубку.
– Алло!
– Ты готова спеть для меня?
– Что?
– Думаю, подойдет песня Бетт Мидлер про невоспетого героя, который не дает твоим крыльям опуститься