Он делает глубокий вдох.
- Я не знаю. Прямо сейчас, я правда обеспокоен тем, что ты не спала, и я знаю это потому, что ты не кричала во сне и не пинала меня. Если ты не разбудила меня посреди ночи, то это значит, что все это чертово время ты бодрствовала, - он качает головой, продолжая свою мысль. - Когда ты в Париже, то обычно делишь комнату с еще одной моделью?
- Нет, - говорю я. - Нет, я бы не стала, - потому что тогда бы она услышала мои крики, и пришлось бы объяснять, почему мне сняться столь неистовые ночные кошмары. А об этом никто не знает, кроме Рика. Ни мои сестры: Лили и Роуз. Ни муж Роуз. Не жених Лили (он же приходится братом Рику).
Только он. Этот секрет Рик хранит уже полгода. Когда четыре месяца назад я окончила школу, то переехала из дома своих родителей в квартиру в Филли. Все стало немного хуже, чем раньше, так что Рик ночует здесь.
Сначала он спал на диване.
Но я не могла уснуть, а его близость помогала унять внутреннюю тревогу.
Тревога - такое странное слово. Прежде, я никогда и ни о чем не тревожилась. Не на самом деле. До тех пор, пока моя семья не попала под внимание СМИ.
Впервые в жизни, я и правда испугалась.
Я испугалась не акул или аллигаторов, или высоты, или бесшабашных трюков.
Я испугалась людей. Того, что они могут со мной сделать. Или того, что они уже сделали.
Рику отлично известны все мои страхи, потому что я никогда ему не лгала. Два года назад, когда мне было 16, он протянул мне мотоциклетный шлем, предлагая научить водить мой Ducati. Тогда он сказал мне:
- Если ты хочешь, чтобы мы стали друзьями, то не должна притворяться со мной. Я утопал во лжи большую часть моей чертовой жизни, и это не то, что я особо ценю. Так что ты можешь сейчас сказать мне всякую чушь по типу «Я не знаю, о чем ты говоришь, я маленькая и наивная». Но я не играю в эту игру. И никогда не стану в нее играть.
Тогда мне понадобилось больше минуты, чтобы осознать серьезность его слов. Но я поняла их. Если я желаю быть его другом, то не могу спасти свою репутацию. Мне нужно просто быть собой. И тут особо не было о чем спрашивать. Но оглядываясь назад сейчас, я не уверена, что тогда вообще понимала, кто я.
- Ладно, - согласилась я тогда. И я все еще верна своему обещанию. Никакой лжи. А в ответ, Рик открылся передо мной, как никто другой. К тому же, он был тем, кто всегда готов меня выслушать.
- Ты переживаешь о том, что поедешь в Париж самостоятельно? - спрашивает он. - Тебе придется спать одной в течение четырех месяцев.
- Я же не могу держать тебя постоянно рядом со мной, верно? Или может есть все-таки Рик Мэдоуз в виде ручной клади или карманная версия Рика? - я стараюсь не засмеяться.