Сливе не скомандовали «отбой», но былая ярость поугасла. Еще немного — и можно будет перевести дух, перебинтовать раны, почистить избитый кивер и надраить котелок. Пока же я, пользуясь затишьем, смог бегло перелистать лежащие на столе бумаги. Тем более, предусмотрительный Вова разложил несколько шариковых ручек и штук десять карандашей рядом со стопкой документов.
Наверху оказалась докладная Каркушина. Ввиду особой секретности предстоящей лондонской операции (кодовое название — «Березовый шок») директор ФСБ предлагал не использовать в ней отечественных кошек сибирской породы — дабы не навлечь подозрений на Контору. Напротив, лучших кандидатов на должность камикадзе следовало, в качестве отвлекающего маневра, вербовать из экзотических импортных пород. Пользуясь случаем, можно было устроить подлянку многим зарубежным коллегам. Участие египетских мау бросило бы, например, выгодную тень на спецслужбы Каира, за нибелунгами просматривался бы «немецкий след», появление в деле норвежских лесных заставило бы понервничать чутких скандинавов, а окажись тут замешан еще и японский бобтейл, в крайне щекотливую ситуацию угодил бы официальный Токио. Однако наиболее удачным выбором, по мысли Каркушина, могли бы стать недорогие ангорские кошки: они уж наверняка бы помогли перевести стрелки с Москвы на Анкару.
«А про Тегеран вы не забыли? — подумав, приписал я на полях докладной. — Раз уж мы с вами решили замазать аятоллу, не надо ли включить в наш подарочек Березе еще и пару черных персов?»
Следующей была депеша из Министерства обороны. Стратеги Судаков и Лущинский сверились с торговым ассортиментом, произвели предварительную калькуляцию и пришли к общему мнению: во время наезда на Грузию брать надо, в первую очередь, популярные бренды «Хванчкара», «Ахашени», «Саперави» и «Мукузани». У них, дескать, самый выгодный продажный рейтинг, и всю партию можно реализовать за наличные в московских ресторанах, не выезжая за МКАД… Я чувствую, эти добрые молодцы уже и прибыль будущую попилили.
«Ишь, деловые, раскатали губы! — крупными печатными буквами написал я поперек рапорта наших военно-финансовых стратегов. — А танки кто за вас будет прятать по ущельям? Поручик Лермонтов? Сперва научитесь конспирации, чтобы америкосы не засекли вас из космоса, а уж потом бабки считайте. Короче! Из вин приказываю брать не те, что подороже, а те, что поближе. И если недалеко от границы не найдете ничего, кроме «Агдама» и портвейна «777», — возьмете их. И я вас, гадов, еще дегустировать заставлю!»
К третьей из бумаг, взятых со стола, у меня претензий не было: мои поправки в статью 329 УК — насчет уголовной ответственности за глумление над Юрием Гагариным — были грамотно переведены с русского языка на юридический. Чтобы отправить документ в Думу, достаточно было поставить подпись. Я занес ручку над листом… и вдруг засомневался. А если я и впрямь по пьяному делу предал огласке какой-нибудь компромат на Первого Космонавта? Символ-то он символ, но в свободное от космоса время Юрий Алексеевич был, как и мы, нормальным живым человеком. Подстраховка не помешает.