Мой референт предупредительно кашлянул. В руках его, только что пустых, материализовалась уже знакомая папка с рабочим графиком.
— Помню-помню, Вовка, — обнадежил я референта. — Не переживай ты: больше изменений не будет. Через пятнадцать минут, как мы и запланировали, встречаюсь с президентом Румынии… А кстати! Хотел бы я знать, почему этот самый Траян Хлебореску так рвется со мной увидеться? Я его сегодня дважды пробрасывал, а он, как ты говоришь, прямо зайчик безотказный… Другой бы возмутился, гонор показал, этот — нет. Значит, ему от меня нужно что-то капитальное, так? Думаешь, он денег у России будет просить?
Референт жестом фокусника щелкнул по краешку папки. Сейчас же из какого-то его бокового отделения выпал узкий и длинный листок.
— Есть и такое мнение, — сообщил мне Вова, искоса глянув на листок. — Некоторых наблюдателей тоже удивило, отчего сразу после своего избрания Хлебореску отправляется не в Рим или Кишинев, а сюда в Москву… И еще: пресса обратила внимание, что румынский президент… ну, может быть, это мелочь…
— Продолжай! — Я насторожился.
— Журналист «Коммерсанта» заметил, что практически во всех своих интервью господин Хлебореску отзывается о вас в неизменно превосходных тонах… какие-то невероятные цветистые эпитеты… Даже для восточной дипломатии это был бы перебор.
— Он так отзывается о России в целом или только обо мне? — еще более встревожился я. Слива-индикатор тоже забеспокоилась.
— О России тоже, но, главным образом, персонально о вас, Денис Анатольевич, — усугубил мои опасения референт.
— Слушай, а он часом не педрила? — спросил я напрямик.
Вова деловито выщелкнул из папки еще одну мини-шпаргалку.
— Таких данных у нас нет, — доложил он. — Но нет и обратных. Жена у него была, это достоверный факт, сейчас он вдовец…
Я задумался. В истории бывали случаи, когда лидеры больших стран нагибали лидеров помельче. Но я что-то не припомню случая, когда президент мелкой страны домогался президента великой державы.
— А поцелуи и объятья по протоколу положены? — осведомился я.
— Желательны, но не обязательны, — разъяснил мне Вова. — Главы стран Большой Восьмерки по традиции целуются при встрече и прощании, но на другие страны традиция эта не распространяется.
— Вот и хорошо, — успокоился я. — Тогда румын обойдется простым официальным рукопожатием. А там уж мы посмотрим на его поведение.
В Круглом зале уже что-то происходит. Я опять приставляю стакан к стене, ухо придавливаю к донышку и вслушиваюсь.
За стеной — оживленные голоса, женские и мужские. Слов не разбираю, однако интонации деловитые и темп быстрый. Я чувствую шум передвигаемых стульев. Звяканье стекла и металла. Пылесосное жужжание. Это еще не встреча президентов, но уже ее преддверье. Подготовка. Обкатка. В прошлые два раза ничего такого не было.