удерживать верное выражение лица. Я стараюсь изо всех сил. Правда. Я думаю о деньгах.
Пытаюсь притвориться, что не пялюсь на жениха супермодели, которую я никогда даже не видела,
и что все в этой полной профессионалов мира моды комнате не знают, что я в тайне мечтаю о нѐм.
И что я не сижу полуголая в ванне с вонючими искусственными рептилиями. И притворяюсь
вулканом. И что я не АБСОЛЮТНО ПОДАВЛЕНА.
Я хочу быть профи. Я приказываю своему мозгу дать сигнал глазам "пламенеть". Вместо
этого мозг самопроизвольно отключается и думает об Аве. Она сказала Джесси в точности то же
самое, что и мне: делай то, чего тебе хочется – это лучший вариант. Но в случае с Джесси она
думала совсем иное – она страшно скучала по нему, пока он был в отъезде. Так что она, конечно
же, не имела в виду этого, и когда говорила мне. Сейчас она напугана и одинока, и я нужна ей
куда больше, чем когда-либо раньше. И вместо этого я тут, практически голая, в ванне с
раскаленными змеями, "пламенею", потому что каким-то образом меня уговорили "искать себя".
Серьѐзно. Чем я думала?
И внезапно это поражает меня в самое сердце.
С того момента, как я натянула стринги, я исчезала.
Я в комнате, полной людей, которые пялятся на моѐ лицо и тело, как будто от этого
зависят их жизни (возможно, их работа действительно зависит от этого), и никто из них не
понимает, что я чувствую. Это не похоже на фотосессию с Эриком или дизайнером из хвостов
воздушных змеев. С таким же успехом я могла бы быть долькой дорогого фрукта.
А в это время моя сестра вынуждена справляться с химиотерапией, радиотерапией, этими
ужасными "десятью процентами" и разбитым сердцем, поддерживаемая только нашими
родителями. Мама, несомненно, плачет. Мне тяжело вынести мысль, что папа сейчас сломлен.
Теперь, без Джесси, я единственная опора для Авы. Королевы Воинов. Мы наконец-то начали
становиться настоящей командой.
– Ой, да ладно! – восклицает Рудольф, возвращаясь от монитора и снова глядя через
видоискатель камеры. – Сконцентрируйся! Это всего лишь одно простое выражение лица, детка!
Даже твои крошечные мозги могут справляться с ним хотя бы в течение десяти кадров!
Теперь мои "крошечные мозги" рассердились, но я больше не могу сдерживать слѐзы.
Объектив мгновенно схватывает их. Рудольф передает камеру ассистенту и сердито уносится
прочь.
– Разберись с ней и позови меня, когда она будет готова.
Думаю, я только что нашла себя.